Княжна с тараканами - Донцова Дарья

– Верно, – настороженно подтвердила Катя, – это наши конкуренты.

Я приободрилась. Молодец, Степа, хорошо, что успела немного изучить план здания, продолжай в том же духе.

– Я торопилась в «Арно», но столкнулась с тобой и сразу поменяла свои намерения. Зачем отдавать выгодный заказ на сторону, когда есть родня?

Подъемник остановился и раздвинул двери, мы с Катей двинулись по коридору.

– Думаю, твой шеф останется доволен, – проговорила мачеха Надюши, впуская меня в свой кабинет, – я сама займусь вашим мероприятием.

Я изобразила смущение.

– Извини. Еще одно из правил Романа Глебовича звучит так: никогда не имей дела с руководителем рекламной конторы. Звягин велел мне найти в качестве организатора женщину среднего возраста с хорошо подвешенным языком и стажем работы в фирме не менее пятнадцати лет, ну и плюс креативность мышления и профессионализм.

– Есть такая, – кивнула Катя и нажала на кнопку селектора. – Софья Яковлевна, зайди.

– Можно через десять минут? – прокряхтели из аппарата.

– Да, пожалуйста, – разрешила Катя и посмотрела на меня. – Сонечка здесь со дня основания. Пришла на должность секретаря, выучилась, набралась опыта, сейчас самый ценный наш кадр. Семьи у Софьи Яковлевны нет, работа для нее составляет смысл жизни. Надеюсь, твой Роман Глебович найдет с Вайнштейн общий язык.

Я не смогла удержать возгласа:

– Вайнштейн?

– Что&то не так? – нахмурилась Екатерина. – Твой босс антисемит?

– Нет, нет, – затараторила я, – Звягин интеллигентный человек, для него национальность не имеет значения. Просто я вчера проводила собеседование со стилистом Кириллом Вайнштейном. Подумала сейчас, вдруг это сын твоей Софьи Яковлевны. Забавное совпадение получится.

– У Сонечки нет семьи, – повторила Екатерина. – Вайнштейн совсем не редкая еврейская фамилия. Но спроси у Сони про этого Кирилла, вероятно, они дальние родственники. Из близких у нее лишь племянница была, но та давно погибла.

– Думаю, не надо никому сообщать в твоей конторе о нашем родстве, – сказала я. – Не хочу, чтобы об этом узнал мой шеф. Еще обвинит меня в том, что я решила использовать служебное задание в личных целях.

– Нет проблем, – кивнула Екатерина, – фамилии у нас разные, ты не Барашкова.

Софья Яковлевна сразу повела себя так, словно мы знакомы с пеленок.

– Пошли, Степочка, – взяла она меня под руку. – Экая ты тощенькая, все ребра наружу. Сейчас угощу тебя настоящим штруделем и замечательным кофе. За вкусной едой проблемы быстрее решаются. А по моему виду понятно – я прекрасно умею выбирать угощение, а значит, отлично справлюсь с любой задачей.

Вайнштейн громко рассмеялась, и ее грудь размера этак пятого плавно заколыхалась. Я невольно улыбнулась. Сотрудница агентства вывела меня в коридор и потащила вперед, безостановочно болтая о всякой ерунде.

От шумно-веселой дамы сильно пахло мятной жвачкой и каким&то лекарством, очень знакомым, похоже, микстурой от кашля на основе аниса. Уж не знаю, почему, моя Белка называет это средство каплями датского короля.

Латте, принесенный секретаршей, и кусок бисквита с горой жирного, разноцветного крема, извлеченный Софьей Яковлевной из холодильника, оказались гаже некуда. Но я, помня о том, что необходимо подружиться с дамой, мужественно уничтожила и то и другое, хотя на штрудель торт походил, как я на носорога.

– Еще кусочек? – прищурилась хозяйка кабинета, увидев, что я опустошила картонную тарелочку.

– Спасибо, – улыбнулась я, – мне не следовало вообще ничего есть.

– И почему? – удивилась Софья Яковлевна.

– Я стала быстро полнеть, – соврала я. – Еще год назад преспокойно завтракала-обедала-ужинала, в промежутках перекусывала сладким, и вес не менялся. А теперь килограммы прямо налипают к бокам.

Вайнштейн похлопала себя по бедрам.

– В двадцать лет я могла пролезть между железными прутьями любого забора, а сейчас не во всякую калитку войду. Объем увеличивается не от еды, а от прожитых лет. Но тебе пока можно не волноваться. У вас уже есть пожелания по рекламной акции?

Я выбросила одноразовую посуду в мусорную корзинку.

– Начальство пока велело найти агентство. Шеф сказал: «Мы им заплатим нехилые деньги, вот пусть сами и думают».

– Логично, – согласилась Софья Яковлевна. – Если расстегиваешь кошелек, то не стоит самому напрягаться.

На меня снизошло вдохновение.

– Единственное, с чем Роман Глебович определился, так это с местом, где должны снимать рекламный ролик. Сначала он предложил в качестве площадки клуб «Буль», сказал: «Отличное помещение, десять лет назад я там частенько бывал». Но я выяснила, что «Буль» прекратил существование, и тогда босс заявил: «Значит, используем кинотеатр «Ленинград».

Вайнштейн облокотилась о стол.

– Почему там?

Я быстро обернулась и зашептала:

– Не хочу сплетничать, но наш шеф человек со странностями…

– В моем кабинете толстые стены и дверь, – перебила меня рекламщица, – можешь не волноваться, посторонние наш разговор не услышат. А начальники все со своим сдвигом. Наша Екатерина, например, ненавидит молодых женщин, в «Кадре» всем сотрудницам за сорок и больше. Даже секретарше ближе к пятидесяти. Странно, что она согласилась иметь дело с тобой, хорошеньким девушкам Катя сразу пинок под зад дает. Какие бы университеты симпатяшка ни заканчивала, Барашкова в агентство ее не возьмет, будь у нее рекомендации хоть от самого президента.

На этот раз я удивилась искренне.

– Пока мы шли по коридору, нам попались два или три парня лет тридцати. Они с нами здоровались, я думала, это ваши сотрудники.

– Так то мальчики… – многозначительно процедила Софья Яковлевна.

– Вот странность, – продолжала я недоумевать.

Софья Яковлевна вынула из ящика изящный портсигар.

– Не против, если я подымлю? Нервы сигаретами успокаиваю. Врач вообще&то велел мне одно новомодное лекарство пить. У нас оно не продается, мне его из&за границы привезли, но я решила, что курение меньшее зло, чем антидепрессант.

– Обожаю сигаретный дым! – снова самозабвенно соврала я, ощущая, как слопанный кусок «штруделя» неподъемным кирпичом давит на желудок. – Вы правы, табак намного лучше, чем таблетки. Это же растение, а не химия, которая губит человечество.

Вайнштейн с наслаждением затянулась и выпустила дым через ноздри.

– Приятно встретить единомышленника. А то сейчас народ на курильщиков, как на гадов, бросается, требует нас в резервации отправить.

Я старательно сдерживала кашель, а Софья Яковлевна, почувствовав во мне родственную душу, решила пожаловаться:

– Наша Катя с возрастом не в лучшую сторону меняется. Хотя, если честно, и смолоду особой любви к красивым и хорошо одетым женщинам-коллегам не испытывала, вечно их подставляла. Меня только не трогала, я же далеко не красотка, так, носатенькая еврейка, во мне она соперницы не видела. А остальным доставалось. Причем Катерина настолько хитро всегда орудовала, что и не подумаешь про ее неприязнь. Даже я не сразу сообразила, что к чему, когда…

Собеседница отвернулась к окну и замолчала.

– Барашкова вас чем&то обидела? – предположила я.

Вайнштейн посмотрела на меня.

– Ты еще молодая, слушай советы, что мать дает. Мне моя мамуля давно про то, что Катя за штучка, втолковывала, но я отмахивалась, говорила: «Ты ничего не понимаешь, она прекрасная подруга». И только в последнее время до меня, старой дуры, дошло: права была Сара Абрамовна. Катя всю жизнь прикидывается. И вот теперь она решила, что пора и меня выгнать вон. Скажи, почему ваша фирма собралась такой лакомый заказ в «Кадр» отдать? Оцениваешь, каково нынче положение рекламного бизнеса в России?

– Трудное, – кивнула я. – Прошли те дни, когда бизнесмены деньги мешками пиарщикам тащили и безоглядно верили: если над Тверской повесили растяжку «Покупайте конфеты «Гав-гав», они самые вкусные», то народ про другие сладости забудет и за упомянутым товаром сломя голову кинется. Мне в принципе все равно, к кому обратиться, шеф дал карт-бланш. Просто кто&то ему ваше агентство посоветовал. А чем вас оскорбила Барашкова?

Софья Яковлевна встала, открыла шкаф, достала с полки темно-коричневую непрозрачную бутылку без наклейки, сделала прямо из горлышка несколько больших глотков, вытерла губы тыльной стороной ладони и сказала:

– Нервы совсем ни к черту. Стоит чуть разволноваться, ноги трястись начинают, руки дрожат. Спасибо, умные люди надоумили к гомеопату обратиться, он микстуру выписывает, которая меня реанимирует.

Я решила не выпадать из придуманного образа и кивнула:

– Лучше травы, чем таблетки.

Вайнштейн взяла из вазочки на столе конфету, сунула ее в рот и снова села в кресло.

– Ты умная девочка. Повторяю, всегда слушай свою маму!

– В моем случае не стоит отмахиваться от советов бабушки. Мои родители погибли, когда я была совсем маленькой, не помню их, – уточнила я, ощутив крепкий аромат мяты, исходящий от собеседницы.