Аргонавт - Бушков Александр

– Вот так, – сказал Бестужев, когда дело было закончено. – Что до французского и германского орденов, то тут уж я не вправе что-либо предпринимать, твое счастье… Можешь щеголять дальше, сколько тебе заблагорассудится.

– Эй, ну что такое! У меня же нет никакого другого платья! Как я теперь покажусь на людях?

– Вот это уже не моя забота, – сказал Бестужев. – Придумай что-нибудь сам, с твоим-то умом. Скажи, что в определенный день недели русские офицеры появляются на публике без эполет и орденов…

– С такими дырками? Мундир испортили…

– Ах да, мундир… – усмехнулся Бестужев. – Снимай.

Он отступил и, поигрывая револьвером, дождался, пока самозванец разоблачится. Подошел к иллюминатору, открутил барашки, с натугой отвалил тяжелый стеклянный круг в бронзовой оправе и просунул мундир туда. Он сразу же, подхваченный ветерком, исчез с глаз.

– Вот теперь, пожалуй, и кончено… – сказал Бестужев.

Развернулся на каблуках и вышел из каюты. Встречная пожилая пара удивленно на него посмотрела – эти нелепые эполеты в руках – но, разумеется, степенно прошествовала дальше. Бестужев шагал, совершенно не чувствуя себя победителем, ощущая лишь опустошенность и тоску – перед глазами у него все еще стояло лицо женщины, испытавшей самое страшное разочарование в жизни.

Он не успел дойти до своей каюты – незнакомый стюард решительно заступил дорогу и, несмотря на то, что коридор был пуст, понизил голос едва ли не до шепота:

– Господин майор, капитан просит вас сейчас же прийти к нему, вы должны знать, в чем дело…

Бестужев понял, что он и тут оказался победителем – но не испытал ни малейшей радости…

Часть вторая

Черная вода

Глава первая

От имени и по повелению…

Поначалу Бестужев уже привычным путем направился на ходовой мостик, но стюард вежливо указал ему путь в другую сторону, Бестужев встревожился было – мало ли какие неожиданности могут подстерегать самозванца, взявшегося играть в такие игры? Капитан, чего доброго, не ограничившись суховатым комментарием событий, на всякий случай поведает на берег о странном молодом человеке, словно живьем вынырнувшем из авантюрного романа со сногсшибательной историей, оттуда же позаимствованного. Если бы об этом стало известно в Петербурге… смотря на кого нападешь, конечно, но более чем вероятно, что за подобные проказы влепят сполна…

Оказалось, ничего страшного, ничуть не напоминающего те каюты на пароходе, что служат для изоляции субъектов, которых ни за что не стоит оставлять на свободе. Обширный салон канцелярского вида: повсюду шкафы с бумагами, картонными папками, целыми фолиантами, три стола тоже завалены бумагами в таком количестве, что вряд ли кто-то успел в столь сжатые сроки завести на Бестужева такую вот гору…

Капитан поднялся ему навстречу с видом словно бы чуточку сконфуженным.

– Позвольте для начала принести вам свои искренние извинения, господин майор, – сказал он, печально хмурясь. – Признаться, ваша история мне с самого начала показалась… не вполне современной, скажем так. Я человек консервативный и давно уже не слыхивал ни о чем подобном…

– Увы, Майерлинг… – бесстрастно произнес сидевший тут же крайне респектабельный господин в цивильном, с аккуратно подстриженными усиками, сразу производивший впечатление человека из общества.

– Да, пожалуй… – фыркнул капитан. – И все равно, мне это сначала показалось слишком уж неправдоподобным.

– Потому что вы давно забыли собственные безумства на этом поприще, капитан…

– Возможно, – бесстрастно кивнул капитан. – Итак, господин майор, какого бы мнения я ни был о вашей истории сначала, уже через несколько часов весь мой скептицизм улетучился. Да, вот именно, буквально несколько часов… Я получил строжайшие инструкции из Лондона оказывать вам все возможные содействия, исходящие от таких особ, которых в последнюю очередь можно заподозрить в шутках и розыгрышах, особенно если они находятся при исполнении служебных обязанностей… Не удивился бы, получи я в завершение приказ его величества… Там, в Санкт-Петербурге, судя по быстроте и категоричности ответов, делом, вы правы, руководят… – он из уважения к неназванным высоким особам двух великих держав выпрямился в кресле.