Кто убийца, миссис Норидж? - Михалкова Елена

– Что?! – визгливо крикнула она. – Пэгги, что ты мелешь? Как она могла пропасть из запертой комнаты?! Это невозможно!

Служанка попятилась.

– Мэм, я не знаю, мэм… Это все Милдред! Я только передаю то, что она сказала.

– Повтори дословно!

– Она сказала, что миссис Кэдиш исчезла.

«…Глубокоуважаемый сэр, последние два месяца я выполняла обязанности гувернантки в доме Фрэнка и Юджинии Бенсон, на попечение которых вы оставили свою мать. За этот короткий срок я стала свидетельницей обстоятельств, которые вынуждают меня обратиться к вам.

Для вас, несомненно, не является тайной, что душевное здоровье леди Кэдиш сильно пошатнулось после кончины ее супруга и вашего отъезда. Но, возможно, вас не известили о том, что за прошедший год она дважды пыталась свести счеты с жизнью.

К сожалению, болезнь в последнее время усугубилась, и тому есть несколько причин…»

Милдред не плакала, а лишь часто-часто моргала, и по ее круглому глуповатому лицу расползались красные пятна.

– Миссис Бенсон, я не могу понять, как это получилось. Я вошла, а ее нет. Окно распахнуто, но решетка на месте, а в комнате пусто.

– Дверь была заперта?

– Конечно. Я сама и запирала ее час назад. Клянусь вам, мэм, запирала.

Миссис Норидж не сомневалась, что Милдред действительно заперла дверь. Служанка была исполнительна и неподкупна, поэтому Юджиния и приставила ее к леди Кэдиш.

– Она могла выскочить, когда ты вошла в комнату?

– Едва только я вхожу, сразу запираю дверь на ключ изнутри, как вы приказали. После того случая, когда миссис Кэдиш пыталась сбежать, я всегда так делаю, мэм. Мне не нужны неприятности.

– И в этот раз, как только ты вошла, сразу закрыла дверь?

Милдред кивнула, вытаращив глупые глаза.

– А потом обнаружила, что старухи нет в комнате?

Еще один кивок.

– Ничего не понимаю… – прошептала Юджиния. – Как такое возможно?

Из-под кровати, пыхтя, вылез Фрэнк Бенсон. По его красному одутловатому лицу градом катился пот.

– Ее там нет! – рявкнул он. – Что за дьявольские шутки? Куда она делась, черт побери?!

Миссис Норидж понимала его изумление. Обитель Глории Кэдиш представляла собой небольшую прямоугольную комнату, по длинной стороне которой стояли шкаф и кровать, а напротив – кресло и старинный комод. У окна разместился небольшой стол, за которым Глория ела и писала письма. Вернее, всегда почти одно и то же письмо: «Дорогой Тимоти, встретимся с тобой в шесть возле того пруда, где по весне ты промочил ноги». «Дорогой Тимоти, ради тебя я предприму героическое усилие и приду к старому дубу, по которому ты любишь карабкаться, пугая меня до смерти». «Мой милый мальчик, в четыре я жду тебя в саду за беседкой». Менялось лишь место встречи, но адресат всегда оставался неизменным. Леди Кэдиш не смущало ни расстояние, разделяющее их с сыном, ни ответное молчание адресата, ни полная невозможность прийти к назначенному месту встречи.

Глория Кэдиш не выходила из своей комнаты.

Дверь всегда была заперта и открывалась лишь тогда, когда Милдред приносила своей подопечной еду. На окне стояла решетка. В отверстия между толстыми прутьями человек мог разве что просунуть голову, но никак не выбраться целиком. И уж подавно это было не под силу семидесятилетней старухе, равно как и спуститься потом по отвесной стене дома с высоты пятнадцати футов.

В своем роде узилище Глории Кэдиш представляло собой идеальную башню принцессы, спрятанной от дракона во имя ее же собственного блага. Принцесса состарилась, но из башни ее не выпустили.

И вот теперь старуха исчезла.

Милдред утверждала, что подняла тревогу сразу же, как поняла, что в комнате никого нет. Поначалу прибежавшие Фрэнк и Юджиния не сомневались, что Глория прячется. Но платяной шкаф оказался пуст, под кроватью не нашлось ничего, кроме пыли, да и в крошечной туалетной комнате пропажу не обнаружили.

Это было немыслимо.

Но это было так.

У Глории не имелось денег, чтобы подкупить служанку, а все драгоценности остались на месте. К тому же Милдред, много лет служившая семейству Бенсонов, славилась честностью.

Но если Милдред была всего лишь расстроена, то Фрэнк и Юджиния буквально потеряли дар речи от потрясения.

Втроем они обыскали комнату еще раз. Тюремщик, разыскивающий пропавшего заключенного, не мог быть настойчивее в своих поисках, чем Бенсоны. Матрас был прощупан, платья выкинуты из шкафа, сам шкаф отодвинут – Юджиния предположила, что за ним скрывается потайной ход.

Никакого потайного хода в стене, конечно, не было. Равно как не было его и под паркетным полом, каждую щель которого тщательнейшим образом осмотрели.

В своих поисках Фрэнк Бенсон дошел до того, что задрал голову и оглядел потолок, словно пожилая леди могла повиснуть над их головами подобно летучей мыши.

Глория Кэдиш пропала.

– Не просочилась же она сквозь стены, – ошеломленно пробормотал Фрэнк.

Предположение, что Глория сумела взломать замок и выбраться из комнаты, вдребезги разбивалось о непреложный факт: дверь была заперта перед тем, как Милдред вошла. Это подтвердила вторая служанка, Пэгги: она спускалась по лестнице и ясно видела, как Милдред поворачивает ключ в замочной скважине. Этот ключ она всегда носила на поясе и никому не доверяла.

Юджиния и Фрэнк полагали такую предосторожность излишней: кто бы мог захотеть помочь ненормальной старухе? Человек в своем уме не пошел бы на такой шаг, а все их слуги были людьми крайне рассудительными.

Но факты были непреложны. Глория Кэдиш исчезла из комнаты, запертой снаружи.

«…взяла бы на себя смелость утверждать, что первая причина – это разлука с вами. Вторая же – это условия, которые обеспечивают ей мистер и миссис Бенсон.

Я предполагаю, что вы могли быть введены в заблуждение касательно содержания вашей матери. Действительное состояние дел таково, что она находится в положении заключенной, лишенной даже прогулок. Миссис Кэдиш заперта в комнате, на окнах которой установлены решетки. Я не могу назвать эту комнату иначе, чем темницей, поскольку она запирается снаружи, так что выйти оттуда нет никакой возможности. Миссис Кэдиш принимает там пищу, и это единственные минуты, когда компанию ей составляет служанка. Все остальное время она проводит одна.

Я пыталась добиться, чтобы мне разрешили хотя бы читать ей, но мистер и миссис Бенсон ответили категорическим отказом…»

Обессилев от бесплодных поисков, Юджиния опустилась на распотрошенную кровать и схватилась за виски. Несколько минут прошли в молчании. Фрэнк все разглядывал потолок, и на его лице было написано глубочайшее недоумение.

– Милдред, распорядись, чтобы ее начали искать, – сказала наконец его жена.

– Предупредить всех слуг, что старая леди сбежала?

– Да. Уму непостижимо, как это могло случиться. Но приходится признать, что Глории здесь нет.

Блуждающий взгляд Фрэнка скользнул по стене и остановился на решетке.

– Окно, – прошептал он. – Оно открыто!

– Да, сэр, но выбраться через него леди Глория не могла, – робко сказала Милдред. – Решетка-то никуда не делась.

– Я уверен, она вынула ее, а затем вставила на место! – прорычал Фрэнк и бросился к окну.

Но сколько он ни тряс решетку, она не поддавалась. Железные прутья были надежно закреплены в каменной стене.

– Позвольте мне, сэр.

Мистер Бенсон удивленно обернулся. За его спиной стояла миссис Норидж.

Фрэнк с первой минуты знакомства на дух не переносил высокомерную замкнутую гувернантку, расхаживавшую по дому, словно черная ворона. Видал он таких гордячек – в кармане денег кот наплакал, а гонора столько, будто в ее распоряжении вся королевская казна. Да еще и лезет при этом в чужие дела, ни капли не боясь за свой длинный нос.

Но сейчас любая помощь была кстати, и он нехотя посторонился.

Гувернантка не стала тратить время на то, чтобы проверить крепость решеток. Вместо этого она высунулась наружу и внимательно оглядела траву и кусты под окном.

– Миссис Норидж, да ведь не могла леди Кэдиш пробраться через эти дыры, – с некоторым раздражением сказала Милдред. – В них и мальчишка не пролезет.

– Однако ее шляпа и перчатки каким-то образом оказались там, – не оборачиваясь, сообщила гувернантка.

– Что?

– Как?

Юджиния и Фрэнк подбежали к окну и уставились вниз.

– Ее любимые кружевные перчатки, – прошептала миссис Бенсон. – И старая шляпка с цветами. Но почему она их выкинула?

– Потому что она старая помешанная дура! – рявкнул ее супруг. – А что это вы морщитесь, миссис Норидж? Раз троюродный братец Юджинии не постеснялся сбагрить нам свою сбрендившую мамашу, то и я могу не смущаться!

Фрэнка Бенсона даже в жар бросило от ярости. Гувернантка не на шутку разозлила его – и своим вызывающе прямым взглядом, который она не отвела, даже когда он начал орать, и поджатыми губами, в изгибе которых явственно читалось презрение.