Госпожа президент - Хольт Анне

Волосы у нее торчали во все стороны, не по размеру большая пижама висела мешком.

— Нет-нет, милая. Не спится мне, вот и все.

Он принес из чулана совок и веник.

— А почему ты оделся, папа? — Луиза вроде как всполошилась, подошла ближе.

— Осторожно, там осколки! — предостерег Ал. — Все в порядке, все хорошо, не тревожься. Мне просто не спалось, вот я и подумал: раз такое дело, займусь конторской работой. Может, горячего молочка выпьем? Поговорим немножко, а потом ты вернешься в кровать. Согласна?

Девочка широко улыбнулась и села за кухонный стол.

— Хорошо тут, уютно. — Она взяла яблоко. — Совсем как когда я была маленькая. Ой, я тебе расскажу, что случилось, когда мы с Джоди…

Ал Муффет слушал вполуха, заметая осколки стекла. По крайней мере, Луиза успокоилась. Увы, о себе он этого сказать не мог.

5

Молодой полицейский юрист изрядно устал. Почти три часа кряду штрафовал народ, чтобы очистить переполненный КПЗ. Половина задержанных — юнцы, толком не протрезвевшие после праздничных возлияний 17 Мая. Сейчас они, страдая похмельем, один за другим представали перед ним и, глядя в пол, бормотали вежливые извинения, каялись и обещали исправиться. Несколько вполне взрослых водителей, севших за руль в пьяном виде, попытались было вступить в пререкания, но мигом присмирели ввиду угрозы остаться под арестом и были отпущены впредь до суда.

Остальные — старые знакомцы. Большинство из них, по сути, радовались бесплатному ночлегу — как-никак крыша над головой, тепло, сухо. Полицейский юрист никогда не понимал, какой смысл облагать штрафом людей, которые пойдут за деньгами на оплату штрафа в социальное ведомство. Тем не менее он делал свое дело и мало-помалу добрался до конца списка.

— Как жизнь?

Юрист подал руку Грызуну Спретту. Обычно он здоровался с задержанными только кивком, но Грызун — случай особый. Профессиональный вор. Когда-то вполне успешный. Однако в 70-е годы при неудачной попытке подорвать сейф он лишился пальцев на левой руке, а с тех пор пьянство превратило его в полную развалину. На самом деле Грызуна звали Снорре. Прозвище Грызун прилипло к нему давным-давно, из-за длиннущих зубов, которых теперь, увы, уже не осталось. На склоне лет он пробавлялся кражами из незапертых автофургонов, подвальных складов с простенькими замками, а иной раз и магазинов. И его всегда брали с поличным. Современные охранные системы остались для него китайской грамотой. Он безнадежно замирал с добычей в руках, да так и стоял, пока на истошный вой сигнализации не прибегала охрана.

Но на людей Грызун Спретт в жизни руку не поднимал.

— Похвастаться нечем, — вздохнул он, осторожно садясь на хлипкий стул.

— Вид у тебя тоже не ахти какой здоровый, — сказал юрист.

— Рак. Тут вот, внизу живота. Хреновая штука.

— Лечишься?

— Да мне уж, считай, ничего не помогает.

— Зачем же ты тогда пытался влезть в аптеку?

— Больно ведь. Чертовски больно.

— С аптекой тебе не совладать, Грызун. Там сигнализация и все такое. А сильнодействующие средства хранятся под замком, в сейфе, и, честно говоря, по-моему, ты этот сейф нипочем не откроешь, даже если сумеешь попасть в помещение. Зря ты туда полез, глупость это.

Грызун жалобно запыхтел, провел по затылку искалеченной рукой.

— Оно конечно, — пробормотал он. — Да ведь больно же, черт подери.

Юрист покачался на стуле. В тесной комнатушке было тихо, только из дежурной части долетали резкие голоса. Там кто-то плакал, вроде бы молодая девчонка. Юрист глянул на Грызуна: ей-богу, в глазах у этого испитого человечка стоят слезы.

— Вот, держи, — неожиданно сказал он, доставая бумажник. — Нынче винные открыты. Купи себе чего-нибудь покрепче. — И положил на стол пятисотенную купюру.

Грызун недоверчиво разинул беззубый рот. Быстро покосился на полицейского в форме, стоявшего на посту у двери. Тот улыбнулся и отвел взгляд.

— Спасибочки, — прошептал Грызун. — Все ж таки вы печетесь об своей душе-то.

— Однако на это я глаза закрыть не могу. — Юрист положил руку на документы. — Думаю, как всегда, суд присяжных?

— Само собой. За содеянное я отвечу. Как положено. И спасибочки. — Он нежно погладил купюру.

— Ладно, иди. И завязывай со взломами. Не твое это дело. Договорились?

Грызун встал так же осторожно, как и сел. Спрятал деньги в карман. Обычно он норовил убраться из участка со всем проворством, на какое были способны его тощие ноги. Однако сейчас замер, чуть покачиваясь, словно погрузившись в свои мысли.