День гнева - Левицкая Ольга

– Андрей, ты чего?

Мститель медленно пошел вперед. Вадя съежился и закрыл лицо руками. Перед ним уже стояла грозная фигура.

– МЕНЯ ЗОВУТ ШЕР-ХАН!!!

Глава 11

Хоршев ударил почти без замаха. Мощный тычок в живот впечатал Вадю в железные прутья кровати. Он обмяк и повалился лицом вперед. Атлет одной рукой взял свою жертву за волосы и приподнял, всматриваясь в искаженное мукой лицо.

– Не надо... пусти...

Резким движением он сбросил Индина на пол. Тот лежал на боку, согнувшись пополам и корчился от нестерпимой боли. Вдруг его вырвало. Хоршев поморщился, – Фу, свинья! – Затем ногой вдавил лицо лежащего в лужу блевотины.

– Ну ты что делаешь-то вообще?! – попробовал вмешаться Кутьян.

Шер-Хан быстро подошел к нему и с размаху залепил тяжелой ладонью. Страшный удар отбросил пацана к стене. Он сильно стукнулся головой и потерял сознание. Его лицо стала заливать кровь.

– Еще кто хочет побалакать с тигром?

Парализованные страхом Шарков, Данилин и Боков только замотали головами. По их лицам потекли слезы.

– Тогда все на пол! Быстро!!!

– Не бей... не надо...

Они разревелись как малыши и, давясь слезами и соплями, стали укладываться на полу.

– Вот так хорошо. – Хоршев с грохотом сошвырнул Кутьяна с кровати. Затем повернулся к своим товарищам.

– Ну что, теперь вы!

Потрясенные увиденным, те стояли словно загипнотизированные и не могли даже пошевельнуться.

– Ну!

Шер-Хан схватил Ампилова за руку и подтолкнул. Витька медлил пару мгновений, затем размахнулся ногой и со всей силы пнул Кутьяна в бок. Затем еще раз и еще. Тот только дергался.

– ВПЕРЕД, ВОЛЧАТА!!!

И они бросились вперед. Началось самое жуткое избиение, какого еще не видели эти старые стены. На беззащитные тела обрушился ураган ударов. Они сыпались со всех сторон, им не было конца. Пацаны словно обезумели. Они били, били и били, рыча от ярости. Вся злоба, вся ненависть, накопленная за долгие годы унижений, вырвалась наружу и бушевала, раскаленная добела.

Хоршев стоял у самого выхода, наблюдая одновременно за дракой и за коридором. Привлеченные шумом и криками, из палат высовывались испуганные головы. Он махал на них руками. – Назад, назад! – и те мгновенно исчезали снова.

Пол в «палате смерти» уже был залит кровью. Волчата подскальзывались, падали и уже лежа продолжали наносить удары, царапали и даже кусали.

– Все, хорош! Хватит с них. – Хоршев подошел к осатаневшим драчунам и оттащил их от окровавленных неподвижных жертв. – Пошли дальше. У нас еще много работы.

И началось то жуткое шествие, которое навечно вошло в анналы школьной истории как «Варфоломеевская ночь».

Разъяренные волчата, впервые вкусившие крови, шли по коридору, обходя палату за палатой. Врываясь в спальни, они включали свет и глядели на помертвевших ребят бешеными глазами. С ног до головы заляпанные кровью, рычащие от злости, они представляли собой зрелище настолько жуткое, что присутствие Шер-Хана уже не было столь необходимым. Никто и не думал сопротивляться.

– Этот!

Один из них тыкал пальцем, и вся свора набрасывалась на очередного обидчика. Через минуту остервенелой бойни, бросив на полу начисто вырубленную жертву, каратели переходили к следующей...

Алешка Малышев-Малыш, замерев, слушал как затаптывали кого-то в соседней палате. Оттуда неслись звуки ударов, крики бьющих и стоны избиваемого. – Следующие мы, – обреченно подумал он и посмотрел на соседей. Там царила полная паника. Санька Романцев по прозвище Романэс сжался в комок и ревел как белуга. Он-то никогда не упускал случая обозвать бибика или дать тому пинка. И сейчас понимал, что его-то уж точно не пропустят мимо. В попытке спастись он полез под кровать.

В дверях появилась огромная тень. Хоршев всматривался в темноту, затем включил свет и встал у прохода. В спальню по одному вбежали запыхавшиеся волчата. Шумно дыша, они стали оглядывать комнату.

– Где Романэс? – Белов подбежал к ближайшей койке и схватил лежащего там за горло. – Где Романэс??? Задушу, гаденыш!

Обмочившийся и обделавшийся Грузило трясущейся рукой показал под кровать. Волчата бросились туда и поволокли обреченного пацана наружу. Он цеплялся за ножки кровати, кричал и плакал, умоляя о пощаде. На него обрушился шквал ударов. Молотили ногами, кулаками и всем, что попадется под руку. Серый схватился за волосы и что есть силы бил его головой о раму. – Ссука!... Сука!...