Любовь в законе - Колычев Владимир

Безопасность – это не только охрана, это еще и контроль за средой обитания, за делами конкурентов, за своими сотрудниками. Москва – это море, а в нем водятся хищные акулы, за которыми нужен глаз да глаз… В общем, были у Севастьяна такие глаза, которые смогли проследить за Инной. Да и не так уж трудно было собрать на нее досье и узнать, с кем она встречается в нерабочее время.

Что ж, это ее личное дело, с кем спать, а с кем просто дружить. Севастьяну все равно, с кем она изменяет… нет, не ему, а своему мужу.

– Ты на моей Татьяне не зацикливайся, – благодушным тоном посоветовал он. – Ты лучше о своих делах расскажи. Давно тебя не видел.

– Сам понимаешь, дела. Но я хотела бы встретиться…. – Взгляд ее слегка затуманился, голос обрел чувственную бархатистость, движения истомленно замедлились.

– Неплохо было бы. Только не знаю, как отреагирует на это Александр Григорьевич, – насмешливо скривил губы Севастьян.

– Какой Александр Григорьевич? – вытаращилась на него Инна.

– Соколов его фамилия. Говорят, у вас нежная, романтическая дружба?

– Кто говорит? – раскраснелась она.

– Не важно. Главное – факты.

– Ты что, следишь за мной?

– Я тебя умоляю!

– А если… Если все это из-за тебя? Ты же сам сказал, что тебе участок под строительство нужен, в центре города, по льготной цене, – заламывая кисти рук, театрально простонала Инна.

– Мне участки всегда нужны. А жертв я от тебя никогда не требовал. И вообще, то, что мне нужно, я могу получить и без твоего участия, – жестко посмотрел на нее Севастьян. – Так что давай обойдемся без сцен…

– Но ты должен меня понять!..

– Понимаю. И не осуждаю. Но и ты меня пойми. У меня жена, двое детей…

– Видела я твою жену! – скривилась Инна. – Ту, которую ты за сестру выдавал…

Она достала из сумочки сигарету, зажгла ее, нервно затянулась.

– Потому что ты меня хотел, потому она и стала тебе сестрой. А сейчас ты меня уже не хочешь, поэтому о жене вспомнил…

– Привет Александру Григорьевичу!

Всем своим поведением Севастьян давал понять, что разговор окончен. Но Инна не унималась. И прямым текстом он послать ее не мог. Как ни крути, а она все еще входила в разряд нужных людей.

– Да пойми ты, мне он совсем не нужен.

Она бы и дальше продолжала в том же духе, если бы в кабинет вдруг не вошла молодая, стройная и чрезвычайно красивая женщина. Стильная прическа, макияж от мастера, модный плащ нараспашку, короткое платье из Милана, ботфорты на золоченой шпильке. Даже на расстоянии от нее пахло свежестью морского бриза и ароматом розового масла. Севастьян уже привык, что Полина снова вернула былую эффектность, доведя ее чуть ли не до совершенства, но все равно с ее появлением душа трепетно сжалась и развернулась вдруг во всю ширь, как меха гармоники на ля мажоре.

– Привет! Я тебе не помешала? – весело спросила Полина, едва глянув на Инну.

Она, похоже, просто не видела в ней соперницу. Что ж, она права.

– Сама знаешь, что нет, – весело улыбнулся он.

– Понятно.

Инна уже стояла, воинственно выставив правую ногу и уперев руки в бока. На губах змеилась злорадная улыбка.

– Что вам понятно? – с удивлением посмотрела на нее Полина.

– И ты, девочка, все поймешь, когда этот кобель тебя бросит. А ты бы так и сказал, что новую любовницу завел! – в сердцах ткнула она пальцем в Севастьяна.

– Это не девочка. Это Полина, моя жена и мать моих детей.

– Полина?! – оторопело посмотрела на нее женщина.

Но та смотрела на своего мужа, и ее взгляд требовал объяснений.

– Надеюсь, ты сможешь оправдаться!

– Я тоже на это надеюсь, – поправляя галстук, кивнул Севастьян.

Он настраивал себя на объяснение с женой, но вдруг оказалось, что это далеко не самая большая неприятность, которую приготовил ему сегодняшний день.

– Севастьян Алексеевич, к вам какой-то мужчина, – услышал он в селекторе встревоженный голос Татьяны.

Но события развивались так стремительно, что секретарша не успела задержать непрошеного гостя. Да и не могла. Потому что это был господин Агапов собственной персоной.

Он был один, без телохранителей. Но выглядел он столь внушительно, держался так независимо и гордо, что казалось, будто он заполнил как минимум половину совсем не маленького кабинета. Модельная прическа, холеное лицо, расстегнутый на все пуговицы пиджак-френч с воротником стоечкой, до бритвенной остроты наглаженные брюки, до блеска начищенные туфли, в руке изящная тросточка с круглым костяным набалдашником. Выглядел он на миллион, но ведь это неудивительно, если знать, чем он занимался.

Севастьян знал, что Агапов держал под своим контролем степнянские заводы и рынки, делал на этом большие деньги. Знал он и то, что ему до сих пор угрожает опасность от этого типа. Он не хотел встречаться с ним, но понимал, что это может произойти в любой момент. И вот Агапов перед ним. Из-за неразберихи с женщинами ситуация с его появлением показалась Севе ирреальной, абсурдной. Он даже зажмурился на несколько мгновений, чтобы прогнать видение.

Но Агапов никуда не исчезал. Сурово и с едкой демонической ухмылкой он смотрел на него.

– Не ожидал?

Дверь открылась, и в кабинет вошел Игорь Смирнов, начальник безопасности, а с ним дюжий детина, бывший сержант патрульно-постовой службы, отличный стрелок и мастер спорта по самбо. Татьяна – умница, она знала, как поступать в такой ситуации. Только Севастьян не хотел впутывать в это дело свою охрану. Ведь Агапов один, без телохранителей.

Смирнов сначала обыскал Агапова и только затем ушел вместе с помощником. Почувствовав искрящееся напряжение между хозяином кабинета и его незваным гостей, Инна тоже поспешила исчезнуть.

Агапов останавливать ее не стал, ведь она ему не нужна. Чего не скажешь о Полине. Он узнал ее, и жестоко, с ненавистью смотрел ей в глаза. Впрочем, она и не собиралась уходить. Как будто поняла, что Севастьян нуждается в ее поддержке. Да и сама она сейчас очень нуждалась в нем. Может, потому она и не дрогнула под взглядом Агапова, что чувствовала себя за Севастьяном как за каменной стеной.

– А говорил, что не знаешь, где эта сучка, – в обличительной ухмылке скривил губы бандит.

– Ты у меня в гостях, а так выражаешься, – осуждающе покачал головой Севастьян.

И медленно, неторопливым шагом подошел к своему врагу. Агапов морозил его взглядом, пытаясь превратить душу в ледышку. Надо сказать, Севастьяну было не по себе. И даже страх своей студеной рукой схватил его за горло. Поэтому и дрогнул его голос.

– Ты правильно сделал, что пришел один. Уважаю. Но ты должен понимать, что это не дает тебе права оскорблять мою жену.

А вот рука у него не дрогнула. Подбросив корпус резким движением бедра, он ударил Агапова кулаком в солнечное сплетение. Бандит, похоже, не ожидал от него такой прыти, поэтому и не смог отреагировать, защититься. А удар оказался настолько сильным, что гость сложился пополам. Севастьян мог бы добить Агапова, но всего лишь схватил его за шиворот и швырнул на диван.

– Нехорошо вы поступили, Анатолий Михайлович, некрасиво. – Севастьян достал из кармана носовой платок, неспешно вытер один палец правой, ударной руки, затем другой. – Хотел бы перед вами извиниться за свое поведение, но не могу. Если у вас есть какие-то ко мне вопросы, то прошу вас говорить со мной вежливо, без оскорблений.

– Это все эмоции, Севастьян Алексеевич. Эмоции!

Надо отдать должное Агапову, он довольно быстро привел себя в чувство. Как будто и не он каких-то несколько секунд назад корчился от боли. Сидит на диване, забросив ногу за ногу, руки раскинуты в стороны, живот расслаблен. На лице непоколебимая уверенность в своих силах, взгляд суровый, с демоническим блеском.

– Ваша жена убила моего брата. Как я могу ее после этого называть?

– Что ты несешь? – Полина презрительно скривила губы. – Кого я убивала?

– Моего брата. И не надо оправдываться. Это бесполезно.

– Да пошел ты!

Полина прошла к рабочему столу, села в директорское кресло. Сложила руки на животе, вытянула ноги. Право разговаривать с Агаповым она предоставила мужу, а сама приготовилась слушать, выражая свое презрение к гостю.

– Мне тоже кажется, что нам надо перейти на «ты», – сказал Севастьян. И жестко спросил: – Что тебе от нас нужно, Агапов?

Бандит пристально посмотрел на Полину, как будто давал понять, что ему нужна ее голова.

– Ты был должен мне триста тысяч долларов, Круглов, – ничуть не сомневаясь в своей правоте, ответил он.

– Ничего я тебе не должен.

– За шесть лет набежали проценты и триста тысяч превратились в десять миллионов.

– Слишком жирные у тебя проценты, Агапов.

– Не у меня, а у тебя. Ты круто поднялся, Круглов. Ты пустил в дело мои триста тысяч, и сейчас они стоят десять миллионов.

– Мне кажется, ты ошибся в расчетах, – возмущенный такой наглостью, со злой иронией посмотрел на своего врага Севастьян.