Угол падения - Андреева Наталья

«Крещендо, — сказала себе Серебрякова, — от нечего делать она увлеклась классической музыкой, — когда Лада и муж пошли танцевать. — Кода и оглушительный финал».

Танцующие Лада и ее Александр смотрелись великолепно, Андрей во время танца увлеченно беседовал с Ириной и, казалось, ничего не замечал, Лада склоняла эффектную прическу на плечо высокого партнера, оркестр играл волнующую медленную лирическую мелодию. Все было как в плохой мелодраме: встретившиеся после долгих лет разлуки счастливые влюбленные на фоне нелюбимой жены и ничего не подозревающего мужа.

«Чем там оканчиваются любовные романы? И все утонуло в океане любви? Ну нет, мои дорогие, я не буду вам мешать». Ирина Серебрякова была доброй женщиной, она повернулась к Андрею с улыбкой гостеприимной хозяйки:

— Я толстая и некрасивая женщина, Андрюша, не то что ваша жена, но готовлю я неплохо. Поэтому приглашаю вас на ужин в субботу.

— Ну что вы, Ира, вы такая милая, и я не сомневаюсь, в ваших кулинарных способностях. А по какому случаю ужин?

— Просто так. Я приглашаю вас как доброго старого друга. А теперь, надеюсь, мы будем дружить семьями?

— Обязательно придем.

В субботу Елистратовы пришли на ужин. Ирина постаралась блеснуть и приготовила несколько своих фирменных блюд. Мужчины говорили комплименты и. охотно поглощали кулинарные шедевры. Лада пыталась соблюсти диету и больше нахваливала, чем ела. Пили они в основном сухое красное вино, которое, по словам мужа, было полезно для печени. Беседа вертелась вокруг финансовых проблем. Вскоре у Елистратова зазвонил сотовый телефон, и он, извинившись, уединился в соседней комнате. Ирина, сославшись на подгорающее жаркое, вышла на кухню.

Прислонившись к дверному косяку, она слушала, как рушится ее семейная жизнь вместе с шепотом пылких признаний. А она-то, наивная, думала, что муж не способен на такое сильное чувство, как любовь. Какие слова он, оказывается, знал! И каким голосом умел шептать их в полумраке гостиной.

— Любимая моя, Лада, как я по тебе скучал!

— Где ты был так долго, почему не искал, не звонил, не писал мне писем? Сколько лет прошло, Саша!

— Я знаю. Сломал жизнь тебе, себе. Женился зачем-то, заводил бесполезных любовниц, рожал дурацкие проекты. Сколько счастья мимо прошло.

— У нас обоих семьи, дети, Саша. Ты не думаешь, что поздно что-то менять?

— Ерунда. Я люблю тебя, и пусть все остальное катится к черту. Я все устрою, не волнуйся. Ты-то любишь меня?

— Да, я люблю тебя.

— Ну и все. Этого достаточно, остальное сделаю я сам. Встретимся завтра, я позвоню и скажу где. Договорились?

— Я не могу завтра.

— Хорошо, послезавтра, в конце концов, у меня будет еще один день, чтобы все уладить. Ты позвони мне, на сотовый, я запишу номер. Значит, послезавтра с утра буду ждать. Ты мне позвонишь, Лада?

— Позвоню.

«Вот и все», — подумала Ирина, почувствовав, как сердце упало куда-то вниз, к желудку. Горло свело судорогой, ослабли ноги. Как всегда во время потрясений, у нее началась жуткая мигрень. Стянуло виски, застучали в голове маленькие молоточки. Она вошла в кухню, выпила стакан ледяной воды. Жаркое действительно подгорело, но, похоже, в этот вечер это уже никого не интересовало. Елистратов выглядел озабоченным, наверное, из-за своих финансовых проблем, существенно постаревшие Ромео и Джульетта упивались возрождением былых чувств.

Состояние Ирины окончательно испортило вечер. Видя растерянную хозяйку, гости вскоре откланялись, муж заперся в кабинете. Сын был поглощен компьютером и не показывался весь вечер. Ирина свернулась под теплым одеялом на своем диванчике. Ее колотил озноб. В ход пошли сердечные средства. Она плакала, боясь заснуть. Завтра должно было лишить ее всего, и она не хотела этого завтра.

Через день, двадцать девятого августа, ее мужа, Александра Серебрякова, нашли убитым на полу в лифте, в доме любовницы.

— Я любила… Прощала мужу этих девочек, не имевших ни для него, ни для меня никакого значения. Он и в делах добился такого успеха только потому, что никем не дорожил. Пропадал на работе ночами, домой приходил только спать. Как одинокий волк, рыскал в поисках кредитов и партнеров. Ну и институтские друзья помогли. На студенческих связях многое держится. Но я еще раз повторяю, что вряд ли могу вам помочь. Врагов своего мужа назвать не могу, в делах понимаю мало, к любовнице мужа ненависти не питаю. Убивать его не собиралась. И вообще, поймите меня, я сейчас меньше всего желаю чьего-то общества.