Угол падения - Андреева Наталья

Алексей был доволен, ревнивый коллега невольно.„ помог ему стать незаинтересованным в расследовании лицом. Теперь ему было легче, гораздо легче…

Глава 3 ОКОНЧАНИЕ ДНЯ ПЕРВОГО

Первым, кто осудил поведение Леонидова во время присутствия в коттедже представителей местной милиции, был, конечно, Барышев. Он отловил Алексея на лестнице и тут же сволок вниз, пихая к дверям своего номера, как тряпичную куклу.

— Серега, ты чего? — брыкался Леонидов.

— Иди-иди, я сейчас тебе устрою! — Барышев с такой яростью захлопнул дверь, что с потолка посыпалась отставшая штукатурка.

— Ты сдурел, что ли, Серега? Больно! Я, между прочим, тоже могу показать приемчик, думаешь, не учили?

— Попробуй! Ты соображаешь, в какое поставил меня положение? Я заявляю, что это убийство, что представитель МУРа ведет расследование, а ты линяешь в тень, прикидываешься ветошью, чтоб не отсвечивать, и согласно киваешь головой на все глупости этого молодого осла в лейтенантских погонах! Отвечай, чего ты добиваешься? — все больше распалялся Барышев. — Саботируешь расследование? Покрываешь преступника? Этого Иванова, который всем омерзителен?

— Да если бы действительно Пашу убил Иванов, я бы первый надел на него наручники! Нет у меня такой уверенности, понял — нет!

— Все говорят…

— Вот именно. Слишком все сходится. Мы ничего не сможем доказать. Я хочу получить факты, а они будут, если народ перестанет на меня коситься. И, между прочим, чего вы все уперлись в этого Иванова? У многих, кажется, полно мотивов, одни бабы чего стоят: содержанка, которую Паша собирался бросить, замужняя любовница, которую уже бросил, девушка, которой не ответил взаимностью, и некая неизвестная особа… А ты Иванов, Иванов…

— Паша с бабами ладить умел. Его ни всех хватало.

— Ты-то откуда знаешь?

— Слушай, на любой фирме амурные шашни начальства тут же становятся достоянием гласности. Забываешь, что Аня моя в «Алексере» работала, когда в невестах еще ходила. Бывал и я там, общался с народом. Так что давай людей трясти. Кто-то же должен был засечь Валеру с Пашей на этом балконе, недаром же Иванов кассету свистнул.

— А откуда ты знаешь, что он?

— Думаешь, я совсем тупой? Манцев случайно видел Валеру, когда он из твоей комнаты выходил.

— Я никого не встретил, когда возвращался запереть дверь.

— Да? Манцев в боковой комнате спрятался, чтоб Валера не засек и ты заодно.

— А от меня-то он зачем прятался?

— Потому что никто тебе не будет помогать, пока ты идешь не в том направлении.

— А именно?

— Копаешься в личной жизни Паши и допрашиваешь его женщин.

— Кого же я должен в таком случае допрашивать — его мужчин? И в каком направлении должен идти, по мнению этого коллектива?

— Оставь в покое свой дурацкий юмор и докажи ор- ганам правосудия, что Сергеева убил Иванов.

— От имени какой группы ты выступаешь? Она многочисленна? Все или минус любимые ивановские сторонники?

— Ты, Леонидов, главное, подумай, а свидетели найдутся. И давай, Леха, замиримся.

Своими огромными ручищами он стиснул леонидовские плечи. Алексей на всякий случай ткнул Барышева кулаком в живот и чуть не завизжал от обиды: кулак словно отскочил от плотного клубка накачанных мышц. Сергей засмеялся:

— Топай давай, а то я начну показывать, каким приемчикам меня учили в десантных войсках.

Барышев задержался в комнате, ожидая неизвестно куда запропастившуюся жену, а Алексей пошел наверх. По дороге он размышлял, что за женщину не хочет ему выдавать коллектив, почему этот самый коллектив против раскапывания любовных связей Сергеева и как удалось народу перетащить на свою сторону Барышева. «Неужели Серега знает, кто убийца? Не может быть! Это же свой, Сергей Барышев, сотрудник вневедомственной охраны, знакомый еще по делу Серебрякова. Надежный, честный, настоящий мужик. Не может этого быть!»

Между лестничными пролетами Леонидов наткнулся на курившего Липатова. Эта личность была Алексею не знакома, и он решил приглядеться к нему. Угрюмый, на вид физически сильный мужик покосился на него и посторонился. Но почуявший дичь сыщик явно не спешил:

— Послушайте, мы в «Алексере» не встречались?

— В честь какого праздника?

— Я расследовал убийство Серебрякова. Липатов наморщил низкий, полузакрытый волосами