Призрак музыки - Маринина Александра Борисовна

– Вы… вы ужасный человек, – выпалила Юля.

– Неужели? – Настя приподняла брови.

Ситуация начала ее тяготить. Ну чего от нее хочет это очаровательное существо? Чтобы она выгнала Чистякова? Чтобы устроила ему скандал? Глупенькая молоденькая девушка, насмотревшаяся фильмов и начитавшаяся книжек про благородных мужей, которые любят своих юных возлюбленных, но не могут бросить своих старых нелюбимых жен по вполне уважительным причинам (маленькие дети, тяжелая болезнь жены, какие-то давние обязательства и так далее, набор был широким, ибо фантазия у кинематографистов и писателей богатейшая).

– Вы холодная, черствая… Вы не любите его. Да-да, вы не любите его, вы просто держитесь за него, потому что никто другой на вас никогда не женится! Вы вцепились в него…

– Настя, все в порядке? – раздался у Насти за спиной голос Дюжина. – Или нужна помощь?

– Не нужно, Паша, все в порядке. Я уже иду.

Дюжин слегка отстранил Настю, окинул оценивающим взглядом молодую красавицу и вернулся в комнату.

– Ах вот, значит, как! – Девушка прищурилась. – У вас самой есть любовник, и вы с ним встречаетесь, когда Алексей Михайлович уезжает. Как же вам не стыдно!

– Но ведь моему мужу не стыдно крутить с вами роман. Почему же я должна этого стыдиться? – возразила Настя.

– Я не встречаюсь с ним!

– Да? А вы что, переписываетесь? Или перезваниваетесь?

– Я не в том смысле… Я не встречаюсь с ним ТАК.

– Как это «так»? Вы уж сделайте одолжение, формулируйте свои мысли точнее, а то мне трудно их понимать.

– Я не встречаюсь с ним в пустой квартире, когда вы уезжаете. И вообще я нигде не встречаюсь с ним, кроме института.

– Ну так встречайтесь, кто ж вам запрещает?

– Так в том-то и дело, что Алексей Михайлович не хочет этого делать, пока он состоит в браке. Вы что, не понимаете? Он не бабник, он не хочет изменять вам, он хочет, чтобы все было по закону.

– Юля, вам не кажется, что вы слишком много знаете о моем муже? Вы совершенно уверены, что точно знаете, чего он хочет, а чего не хочет. Откуда? Он вам это говорил?

– Нет, но я знаю.

– Это не аргумент. Юлечка, дорогая, я – юрист, более того, я – милиционер, вам это, вероятно, известно, и разговоры на кухонном уровне меня не устраивают. Мне нужны твердые доказательства и четкие аргументы.

– Вы действительно милиционер, а не женщина! Я не понимаю, как он может с вами жить!..

Юля разрыдалась, но Настя не испытывала к ней ни жалости, ни даже элементарного сочувствия. Каждый должен сам платить за свою глупость, иначе он никогда не поумнеет.

– А вы спросите у него, – хладнокровно посоветовала Настя. – Думаю, он вам расскажет много интересного.

Она отступила назад и закрыла дверь. Чушь какая-то! Надо же, явиться сюда и требовать отдать ей мужа. Совсем с ума сошла. Неужели Чистяков дал ей повод думать, что такой визит может принести плоды? Что у них за отношения? Серьезные? Или так, легкий флирт, который девушка по неопытности приняла за проявление настоящего чувства? Сколько раз Настя говорила Чистякову, чтобы он вел себя с женщинами аккуратнее, чтобы не давал им повода… Лешка всегда был любимцем женщин, он умел, когда хотел, изумительно говорить комплименты, он мог так смотреть в глаза, что собеседница таяла и теряла голову. И еще у него была опасная привычка касаться руки человека, с которым он в данный момент разговаривал. Мужики-то внимания не обращали, а вот дамы частенько принимали этот дежурный жест за намек на интимность. Леша каждый раз со смехом рассказывал Насте о связанных с этим недоразумениях, а Настя каждый раз предупреждала его, что это может плохо кончиться. Вот и приехали.

Она вернулась в комнату, понимая, что Юле все-таки удалось выбить ее из колеи. На душе кошки скребли. А вдруг… Вдруг все не так, как она думает? Вдруг Юля права? Черт, как неприятно!

Увидев ее, Дюжин моментально вскочил с пола.

– Что случилось? На тебе лица нет. Плохие новости?

– Пока не знаю. Паша, ты согласен с тем, что плохие новости нужно узнавать как можно быстрее?

– Не знаю. Когда как. Зависит от ситуации. Ты можешь мне объяснить, что случилось? Настя, от тебя такая волна идет, что мне в прямом смысле слова плохо, я же очень чувствую это, ты сама знаешь.

– Сейчас, Паша, сейчас, подожди две минуты и помолчи, ладно?

Она села в кресло и сжала виски пальцами. Мгновенно разболелась голова, стало подташнивать. Пока разговаривала с этой нахальной девчонкой, еще держалась, а теперь ее развозило прямо на глазах. Нет, так нельзя, надо позвонить и все выяснить. В конце концов, если девочка права, то лучше дать Чистякову возможность сказать все и больше не возвращаться сюда. Может быть, он мучается и терзается, а Настя вовсе не хотела, чтобы ему было плохо. С другой стороны, если Юля ошибается, то лучше прояснить ситуацию сразу же и не мучиться тягостными подозрениями.

Настя потянулась к телефону. Чистяков снял трубку сразу же, после первого гудка.

– Леша, кто такая Юля? – начала Настя с места в карьер.

– Юля? – переспросил Алексей. – Какая Юля?

Голос его был спокойным, без малейших признаков тревоги или волнения.

– Она работает у тебя лаборантом-исследователем.

– Ах Юлька? Да, есть такая. И что?

– Она только что была здесь.

– Зачем? Она же знает, что я в Жуковском, мы с ней сегодня виделись.

– Вот именно, Лешик. Она знала, что тебя здесь нет, и приехала поговорить со мной в твое отсутствие.

– Что за бред?

Голос по-прежнему спокойный, только очень удивленный.

– О чем она с тобой говорила?

– О тебе.

– Не понял.

– Она рассказывала мне о том, как ты ее любишь, и просила дать тебе развод. Ты будешь это как-то комментировать?

– Ася, что за розыгрыши? Или вы там с Дюжиным выпили сверх меры?

– Никаких розыгрышей, Чистяков, я совершенно серьезна. Юля только что была здесь и говорила о вашей взаимной страстной любви. Ты же понимаешь, что мне с этим нужно что-то делать.

– Господи, Ася, я ушам своим не верю! Неужели эта дурочка всерьез решила, что я к ней что-то испытываю?

– Это ты у нее спроси, а не у меня. Ты давал ей повод так думать?

– Асенька, я со всеми женщинами веду себя так же, как с ней, но у всех хватает ума не принимать это за проявление любви. Ну как я мог знать, что она такая наивная! Да, я называю ее Юленькой, но у меня там все Анечки, Манечки и Танечки, все к этому давно привыкли. Да, я пару раз приглашал ее обедать в нашу столовую, но я всегда зову кого-нибудь с собой и предпочитаю, чтобы это были женщины, а не мужчины, потому что терпеть не могу во время обеда говорить с умным видом о науке. А с женщинами можно потрепаться о чем угодно, кроме работы. Ася, я не верю, что она всерьез…

– Лешенька, – устало сказала Настя, – разберись с ней сам, пожалуйста, ладно? Еще одного ее визита я просто не вынесу. Ты вернешься в субботу?

– Нет уж, дорогая моя, я приеду немедленно.

– Не стоит… – вяло возразила она. – Тебе утром придется рано вставать, а приедешь ты уже за полночь.

– Я сам знаю, что мне делать. И я не допущу, чтобы ты ложилась спать, набрав в голову черт знает каких глупостей. Дюжин еще у тебя?

– Пока да. У нас работы еще примерно на час осталось.

– Попроси его меня дождаться.

– Зачем?

– Затем. Человек, набравший в голову таких глупостей, не должен оставаться в одиночестве, это опасно для здоровья и для имеющейся в доме посуды. Все, Асенька, целую, я поехал.

Настя положила трубку и уставилась невидящими глазами на разложенные на полу листы с колонками цифр. Из оцепенения ее вывел голос Дюжина:

– Настасья, это правда?

– Ты о чем?

– О том, что ты говорила мужу.

– Паша, подслушивать нехорошо, а проявлять свою осведомленность о подслушанном и вовсе дурно. Где тебя воспитывали?

– Во дворе и в советской школе. Кончай мораль читать, тоже мне Песталоцци. Эта девица действительно требовала, чтобы ты дала мужу развод?

– Действительно.

– Она что, его любовница?

– Надеюсь, что нет. Просто она еще очень юная и не устояла перед Лешкиными чарами. Я допускаю, что она сильно влюблена и немножко потеряла голову. Я верю своему мужу, и, если он говорит, что между ними ничего нет, значит, так оно и есть. Хватит об этом, Паша. Давай делом заниматься.

– Да какое тут может быть дело! – возмущенно воскликнул Павел. – Разве можно работать, когда тут такое…

– Какое «такое», Паша? Не устраивай трагедию на ровном месте. Скоро приедет Чистяков, он просил, чтобы ты его дождался. Хочешь еще чаю?

– Хочу. А бутерброд у тебя найдется?

– Поищем. – Настя слабо улыбнулась. – Я тоже есть захотела. Наверное, это на нервной почве.

В холодильнике оказалось достаточно продуктов, предусмотрительный Чистяков, оставляя Настю на несколько дней, сделал необходимые запасы. Они приготовили бутерброды с сыром, ветчиной и копченой лососиной, помыли и порезали огурцы. Аппетит у Дюжина был отменный, и он с удовольствием прикончил почти все, потому что Насте кусок в горло не лез.