Спаситель - Несбё Ю

Вычислил он его, Маленького Спасителя. Осталось только взять парня, а для этого необходимы ясная голова и твердая рука. Он подумал о Халворсене. О сердце, которое задыхается от крови. Можно подняться прямо в номер, где уже нет ни капли спиртного, запереть дверь и выбросить ключ в окно. Или пойти в бар, допить свой стакан. Харри судорожно вздохнул и отключил мобильник. А потом двинул в бар.

Сотрудники штаб-квартиры Армии спасения давно разошлись по домам, только у Мартины еще горел свет. Она набрала номер Харри Холе, задавая себе все те же вопросы. Чем он так ее заинтересовал? Тем, что был старше? Или тем, что в нем словно бы заключено множество нерастраченных чувств? Или беспомощной потерянностью? Инцидент с отвергнутой женщиной у двери должен бы отпугнуть ее, но почему-то вызвал прямо противоположный эффект; она увлеклась куда сильнее, чем когда-либо за… а собственно, чего она хочет? Мартина разочарованно вздохнула, когда оператор сообщил, что абонент либо отключил телефон, либо находится вне зоны действия сети. Через справочную она узнала номер его домашнего телефона, позвонила на Софиес-гате. Сердце екнуло, когда в трубке раздался его голос, но это оказался всего-навсего автоответчик. Что ж, налицо прекрасный повод заглянуть к нему по дороге из конторы, а его, как назло, нет дома! Она оставила сообщение: ей, мол, надо заранее передать ему билет на рождественский концерт, потому что она с самого утра будет помогать в Концертном зале.

Мартина положила трубку и в тот же миг заметила, что кто-то стоит в дверях и смотрит на нее.

— Рикард! Больше так не делай, ты меня напугал!

— Извини, я собрался домой и заглянул посмотреть, последний я или нет. Подбросить тебя?

— Спасибо, но я…

— Ты ведь уже надела куртку. Пойдем вместе, тогда тебе не придется мучиться с сигнализацией. — Рикард отрывисто засмеялся. На прошлой неделе Мартина дважды умудрилась поднять тревогу, когда уходила последней, пришлось платить охранному предприятию за выезд.

— О'кей, — сказала она. — Не стану отказываться. Спасибо.

— Не за что… — Рикард шмыгнул носом.

Сердце у него стучало как молот. Он уже чуял запах Харри Холе. Осторожно открыл дверь и ощупью поискал на стене выключатель. В другой руке он сжимал пистолет, целясь в сторону кровати, которую кое-как разглядел в темноте. Вздохнул и повернул выключатель — спальню залил яркий свет. Почти голая комната, простая кровать, застланная, пустая. Как и вся квартира. Он уже осмотрел другие помещения. И теперь стоял в спальне, чувствуя, как дыхание становится ровнее. Харри Холе дома нет.

Он сунул пустой пистолет в карман грязной джинсовой куртки, почувствовал, как тот раздавил туалетные шарики, которые он прихватил из вокзального туалета, поблизости от телефона, с которого звонил в справочную, чтобы узнать адрес Холе.

Войти оказалось легче, чем он думал. Дважды позвонив по домофону и не получив ответа, он уже хотел уйти. Но потом толкнул дверь, и оказалось, что она только прикрыта, но не заперта. Видно, мороз виноват. На третьем этаже — имя Холе, накорябанное на клочке защитной пленки. Он приложил шапку к стеклу над замком и стволом пистолета выбил стекло, которое лишь негромко звякнуло.

Гостиная выходила во двор, поэтому он рискнул включить свет. Огляделся. Простая, спартанская обстановка. Чистота.

Однако его троянского коня, человека, который мог вывести его на Юна Карлсена, стало быть, нет дома. Надо надеяться, что у него тут найдется оружие или хоть боеприпасы. Поиски он начал с тех мест, где было бы естественно хранить оружие, — с ящиков и шкафов и под подушкой. Ничего не найдя, принялся шарить по комнатам, стараясь действовать как можно систематичнее, но опять же безрезультатно. Потом обыскал все еще раз, без плана, просто от отчаяния, ни на что уже не надеясь. Под письмом на телефонном столике в передней нашел полицейское удостоверение с фотографией Харри Холе. Сунул его в карман. Заглянул под книги и диски, которые, как он отметил, расставлены по алфавиту. На журнальном столике лежала стопка бумаг. Он перебрал их, задержался на фотографии, сюжет которой знал в великом множестве вариантов: мертвец в форме. Роберт Карлсен. Увидел фамилию Станкич. Бланк, где вверху стояло имя Харри. Взгляд скользнул вниз, остановился на крестике под знакомыми словами: «смит-вессон 38». В самом низу чья-то затейливая подпись. Разрешение на оружие? Заказ?

Он бросил поиски. Видимо, Холе взял оружие с собой.

Он прошел в тесную, но чистую ванную, пустил воду. От горячей воды по телу пробежали мурашки. Копоть оставила в раковине черный налет. Потом повернул холодный кран, и засохшая на руках кровь, растворяясь, окрасила воду красным. Обсушился, открыл шкафчик над раковиной. Нашел марлевый бинт, перевязал порезанную стеклом руку

Чего-то здесь не хватает.

Возле крана он заметил короткий жесткий волосок. Как от бритья. Но ни бритвенного станка, ни пены для бритья. Нет ни зубной щетки, ни зубной пасты, ни несессера. Холе куда-то укатил, в разгар расследования убийства? Или жил у подруги?

В холодильнике на кухне обнаружились пакет молока, банка варенья, белый сыр, три жестянки мясного рагу и замороженный зерновой хлеб в пластиковом пакете. Он достал молоко, хлеб, две банки рагу, зажег конфорку. Возле тостера лежала газета, сегодняшняя. Свежее молоко, свежая газета. Пожалуй, Холе вряд ли уехал.

Он достал из подвесного шкафчика стакан, хотел налить молока, когда резкий звук заставил его выронить пакет на пол.

Телефон.

Молоко растекалось по терракотовой плитке, в передней настойчиво звонил телефон. После пяти звонков послышался металлический щелчок, и внезапно комнату наполнил женский голос. Речь быстрая, тон бодрый. Она засмеялась, потом положила трубку. Этот голос…

Откупоренные банки с рагу он поставил на горячую сковороду, как они делали во время осады. Не потому, что не было тарелок, а чтобы все видели: порции одинаковые. Потом вышел в переднюю. На маленьком черном автоответчике мигал красный огонек, а рядом цифра два. Он нажал кнопку воспроизведения. Пленка перемоталась.

— Ракель, — сказал женский голос. На слух постарше первого. После нескольких фраз она передала трубку мальчику, который заговорил быстро, с жаром. Затем повторилось сообщение, которое он слышал первым. И он понял, что слух его не обманул, он уже слышал этот голос. Девушка из белого автобуса.

Он еще постоял, рассматривая фотографии, заткнутые под раму зеркала. На одной Холе, темноволосая женщина и мальчик сидели на паре лыж, щурясь в объектив. Второй снимок старый, поблекший — мальчик и маленькая девчушка, в купальных костюмах. Девочка с монголоидными чертами, мальчик — Харри Холе.

Сидя на кухне, он медленно ел и слушал звуки в подъезде. Стекло в двери он склеил прозрачным скотчем, найденным в ящике под телефоном. Покончив с едой, прошел в спальню. Холодно. Сел на кровать, провел рукой по мягкой постели. Понюхал подушку. Открыл платяной шкаф. Нашел серые боксерские трусы в обтяжку, белую футболку с изображением какого-то восьмирукого Шивы и надписью «СПАСЕН. Юкке и валентинки». Одежда пахла мылом. Он переоделся. Лег в постель. Закрыл глаза. Думая о фотографии Холе. О Джорджи. Положил пистолет под подушку. И хотя страшно устал, почувствовал эрекцию, член распирал тугой, но мягкий хлопок. А затем уснул, уверенный, что проснется, если кто тронет входную дверь.

«Предвидеть непредвиденное».

Таков был девиз Сиверта Фалкейда, руководителя отряда «Дельта», полицейской группы быстрого реагирования. Фалкейд стоял на пригорке за контейнерным складом, с рацией в руке, за спиной на шоссе шумели ночные такси и трейлеры по дороге домой. Рядом — комиссар полиции Гуннар Хаген, подняв воротник зеленой камуфляжной куртки. В холодной заледенелой темноте внизу расположились фалкейдовские парни. Фалкейд посмотрел на часы. Без пяти три.

Прошло девятнадцать минут с тех пор, как овчарки кинологического патруля сделали стойку у красного контейнера, показали, что там кто-то есть. И все же ситуация Фалкейду не нравилась. Хотя задача вполне обычная. Не по душе ему было другое.

До сих пор все шло гладко. Через сорок пять минут после звонка Хагена пятеро его ребят уже сидели в полицейском участке, в полной готовности. «Дельта» насчитывала семьдесят человек личного состава, высококвалифицированных, тренированных, средний возраст тридцать один год. Вызывали их по мере необходимости, работа, в частности, заключалась в так называемых задачах повышенной сложности, именно в эту категорию попадала и нынешняя операция. К пятерым из «Дельты» присоединился еще один, из армейского спецназа. И вот здесь начиналось то, что Фалкейду решительно не нравилось. Спецназовец был снайпером, которого вызвал лично Гуннар Хаген. Назвался он Ароном, но Фалкейд знал, что в спецназе все работали под вымышленными именами. Весь спецназ был засекречен с момента создания в 1981-м, и только после знаменитой афганской операции «Enduring Freedom» СМИ разведали конкретные подробности об этом подразделении, которое, по мнению Фалкейда, больше напоминало тайное братство.