Игольное ушко - Фоллетт Кен

Но если разобраться, для всей округи эта ночь стала самой богатой событиями за всю войну.

В тот вечер Персиваль Годлиман, обнаружив перспективу провести в кабинете четвертые сутки кряду, решил наведаться домой, чтобы принять ванну, переодеться и упаковать чемодан.

У него теперь имелась служебная квартира в районе Челси. Маленькая, но достаточно просторная для одинокого мужчины, она вся сияла порядком за исключением кабинета, куда уборщице входить запрещалось, и потому он был весь завален книгами и документами. Вся мебель, конечно же, еще довоенного производства, но подобранная со вкусом, создавала в квартире известный уют. В гостиной стояли кожаные клубные кресла и граммофон, а кухню снабдили всей необходимой утварью, облегчавшей приготовление пищи.

Пока наполнялась ванна, он курил сигарету (перешел на них совсем недавно, когда счел, что с трубкой слишком много возни) и разглядывал свою самую ценную вещь – живописное полотно с изображением мрачной средневековой сцены, авторство которой приписывали самому Босху. Картина передавалась в их семье из поколения в поколение, и у Годлимана не поднялась рука продать ее, даже когда он отчаянно нуждался в деньгах.

Принимая ванну, он размышлял о Барбаре Диккенс и ее сыне Питере. О ней он никому не рассказывал, даже Блоггзу, хотя однажды уже собрался упомянуть о ней в их разговоре о повторном браке, но помешал полковник Терри. Она была вдовой – муж погиб еще в самом начале войны. Ее точного возраста Годлиман не знал, но выглядела она лет на сорок, то есть очень молодо для матери двадцатидвухлетнего сына. Работала она над дешифровкой перехваченных вражеских сообщений, отличаясь умом, живостью характера и несомненной внешней привлекательностью. Помимо прочего она была еще и богата. Годлиман успел трижды пригласить ее отужинать вместе, до того как разразился нынешний кризис, и ему казалось, что она влюблена в него.

По крайней мере, под благовидным предлогом она познакомила Годлимана с сыном Питером, который дослужился уже до капитана. Годлиману мальчик понравился, но он знал то, о чем не ведали пока ни Барбара, ни ее сын: Питеру предстояло участвовать в высадке во Францию.

И будут ли немцы уже поджидать его, засев в нужном месте на берегу, зависело теперь от успеха поисков агента под кодовым именем Die Nadel.

Выбравшись из ванны, он долго и тщательно брился, задавая самому себе вопрос: а сам-то он любит ее или нет? – не зная толком, как должна ощущаться любовь в его уже совсем не молодом возрасте. Естественно, не как пламя юношеской страсти. Влечение, восхищение, нежность и уже несколько неуверенное плотское вожделение? Если этого было достаточно, чтобы называться любовью, он, несомненно, любил ее.

И к тому же теперь у него возникла потребность разделить с кем-то свою жизнь. Многие годы он вполне довольствовался одиночеством и исследовательской работой, но атмосфера товарищества в военной разведке постепенно затянула его, сделалась привычной: совместные праздники, коллективные ночные бдения, когда случалось нечто важное, дух дилетантства, но и самоотверженности, поиски развлечений людьми, чья смерть всегда бродила где-то рядом и была совершенно непредсказуема. Все это оказалось до крайности заразительно, однако он понимал: после войны ничего подобного уже не будет, но останется потребность поделиться с близким существом своими неудачами и успехами, жажда случайного прикосновения в ночи, необходимость иметь рядом человека, которому можно сказать: «Ты только посмотри на это! Ну разве не чудо?»

Война была жестока, сурова, беспощадна, смертельна, но она дарила людям дружбу. Если мир снова принесет одиночество, Годлиман теперь сомневался, что сумеет с ним справиться.

А пока наивысшей роскошью для него были смена чистого белья и накрахмаленная до хруста отглаженная сорочка. Он уложил еще несколько пар сменной одежды в чемодан, а потом сел, чтобы перед возвращением на службу с удовольствием выпить виски. Его личный военный шофер на выделенном для него «даймлере» мог подождать внизу еще немного.

Не выдержав искушения, он стал набивать трубку, когда зазвонил телефон. Пришлось трубку отложить в сторону и все-таки прикурить сигарету.

Его аппарат был напрямую связан с коммутатором министерства обороны. Оператор доложил, что с ним хочет говорить старший инспектор Далкейт из Стирлинга.

Он дождался щелчка, означавшего соединение, и сказал:

– Годлиман слушает!

– Мы нашли ваш «моррис-коули», – сообщил Далкейт без предисловий.

– Где?

– У шоссе А80 к югу от Стирлинга.

– Пустой?

– Так точно. И сломанный. Он пробыл в том месте по меньшей мере двадцать четыре часа. Машину откатили в сторону от основной магистрали и спрятали в кустах. Ее обнаружил местный деревенский дурачок.

– Там есть поблизости остановка автобуса или станция железной дороги?

– Нет.

– Значит, бросив машину, наш человек оказался вынужден идти пешком или поймать попутку.

– Похоже на то.

– В таком случае вам следует опросить…

– Мы уже обходим всех местных жителей, выясняя, не видел ли его кто-нибудь и не подвозил ли.

– Хорошо. Держите меня в курсе расследования. А я сейчас же сообщу новость в Скотленд-Ярд. Спасибо, Далкейт.

– Остаемся на связи. Всего хорошего, сэр.

Годлиман повесил трубку телефона и отправился в кабинет. Взяв атлас автодорог, он открыл его на странице с картой севера Великобритании. Лондон, Ливерпуль, Карлайл, Стирлинг… Фабер явно направлялся на северо-восток Шотландии.

И Годлиман уже начал сомневаться в правильности своего предположения, будто Фабер пытается покинуть страну. Наиболее удобный путь к бегству открывался на западе, через нейтральную Ирландию, а на восточном побережье Шотландии велись активные военные приготовления. Неужели у Фабера настолько крепкие нервы, что он решил продолжить сбор разведывательной информации, прекрасно осознавая, какую активную охоту ведет на него МИ-5? Подобная вероятность, конечно, существовала. Годлиман знал, Фабер не из пугливых. Но все же это представлялось крайне маловероятным. Никакие секреты, которые немецкий агент мог бы выведать в Шотландии, по степени важности и близко не сравнились бы с тайной, им уже раскрытой.

Стало быть, Фабер собирается удрать через восток. Годлиман мысленно перебрал все способы, какими мог воспользоваться шпион: легкий самолет, способный приземлиться на любой уединенной пустоши; переход в одиночку через Северное море на похищенной яхте; встреча с подводной лодкой у берегов Шотландии, о чем говорил Блоггз; тайник в трюме торгового судна и возможность добраться до нейтральной страны на Балтике – скажем, до Швеции, граничившей с оккупированной немцами Норвегией… Вариантов открывалось даже слишком много.

В любом случае необходимо сообщить последние новости в Скотленд-Ярд. Они мобилизуют всю шотландскую полицию на поиски того, кто мог подобрать попутчика в районе Стирлинга. Годлиман вернулся в гостиную к телефону, но не успел снять трубку, как аппарат снова зазвонил. Он ответил:

– Годлиман слушает.

– Вас вызывает некий мистер Ричард Портер из Абердина.

– Вот как? – Сам Годлиман предполагал, что звонок исходит от Блоггза, который находился в Стирлинге. – Что ж, соедините его со мной. Алло! Годлиман у телефона.

– А! Отлично. Вас беспокоит Ричард Портер. Я член местного наблюдательного совета.

– Да? И чем же я могу вам помочь?

– По правде сказать, я ужасно смущен.

Годлиман с трудом сдерживал нетерпение.

– Переходите к сути дела, пожалуйста.

– Короче, тот тип, которого вы ловите… Убийца с ножом и все такое… Уверен, это я подвез этого мерзавца в своем собственном авто.

Пальцы Годлимана крепче вцепились в трубку.

– Когда это было?

– Позапрошлой ночью. У меня сломалась машина. На А80 сразу за Стирлингом. Среди треклятой ночи. И вдруг появляется этот тип и буквально за минуту помогает ее починить. Естественно, я предложил…

– Где вы его высадили?

– Прямо здесь, в Абердине. Он сказал, что ему нужно в Банф. Штука в том, что я вчера весь день проспал, и до сегодняшнего вечера…

– Не надо себя корить, мистер Портер. Спасибо за звонок.

– Тогда всего вам…

Годлиман нажал на рычажок телефона, и снова отозвался оператор.

– Найдите способ связать меня с мистером Блоггзом, пожалуйста. Он должен быть в Карлайле.

– Он как раз у меня сейчас на другой линии. Дожидается возможности переговорить с вами, сэр.

– Очень хорошо!

– Алло! Привет, Перси. Какие у тебя новости?

– Мы снова взяли свежий след, Фредди. Его опознали на заправке в Карлайле, «моррис» он бросил на окраине Стирлинга, а потом его подвезли до Абердина.

– Абердина?

– Кажется, он пытается улизнуть через восточную калитку.

– Когда он добрался до Абердина?

– По всей видимости, вчера рано утром.