Молния - Кунц Дин

Он перестал шагать по комнате, моргнул, как бы выходя из транса, и сказал:

– Так на чем я остановился? Да, день высадки в Европе. В докладах Института говорится, что союзники высадятся в Нормандии.

– Это ложь, – сказал Штефан.

Наконец они дошли до того самого вопроса, ради которого Штефан совершил свое путешествие в бункер в эту мартовскую ночь. Институт сообщил Гитлеру, что местом высадки станут пляжи Нормандии. В том будущем, которое судьба уготовила для него, фюрер допустит ошибку, считая, что высадка произойдет в другом месте, и не укрепит должным образом район Нормандии. Надо всячески поощрять его придерживаться той стратегии, которой он следовал бы, не существуй на свете Института. Он должен проиграть войну, как это запланировала для него судьба, и задачей Штефана было подорвать его веру в Институт и таким образом обеспечить успех вторжения в Нормандии.

Клитман сумел преодолеть еще несколько ярдов, обходя «Бьюик» и женщину. Он распластался за небольшим возвышением из белого камня, пронизанного жилами бледно-голубого кварца, в ожидании, когда Губач совершит свой бросок с юга. Это отвлечет женщину, и Клитман выскочит из укрытия и бросится к ней, на бегу стреляя из «узи». Он буквально разрежет ее на куски, прежде чем она успеет обернуться и увидеть лицо своего убийцы.

«Давай, сержант, чего прячешься, как трусливый еврей, – в ярости твердил себе Клитман. – Покажись. Вызови огонь на себя».

Буквально через секунду Губач выскочил из укрытия, и женщина увидела его. Все ее внимание было сосредоточено на Губаче, и Клитман поднялся из-за камней.

Сидя в кожаном кресле и наклонившись вперед, Штефан продолжал:

– Все это ложь, мой фюрер, все это ложь. Это попытка ввести вас в заблуждение, чтобы вы поверили в высадку в Нормандии. Это основная задача заговора подрывных элементов в Институте. Они хотят заставить вас совершить кардинальный просчет, который не уготован вам будущим. Они хотят, чтобы вы все свое внимание сосредоточили на Нормандии, в то время как настоящая высадка состоится…

– В Кале, – закончил Гитлер.

– Совершенно верно.

– Я всегда считал, что это будет район Кале, севернее Нормандии. Они пересекут Па-де-Кале в самом узком месте.

– Вы совершенно правы, мой фюрер, – подтвердил Штефан. – Тем не менее войска все же высадятся в Нормандии седьмого июня…

В действительности это произойдет шестого июня, но погода в этот день будет настолько плохой, что немецкое верховное командование не поверит, что союзники решатся на проведение операций при таком бурном море.

– Но это будут незначительные силы, чтобы привлечь ваши элитные танковые дивизии на побережье Нормандии, в то время как настоящий фронт будет открыт позже в районе Кале.

Эта информация пришлась по вкусу диктатору, который имел свое предвзятое мнение и твердо верил в свою непогрешимость. Он снова сел в кресло и стукнул кулаком по столу.

– Вот это действительно похоже на правду, Штефан. Но я видел документы, отдельные страницы истории войны, привезенные из будущего…

– Подделка, – ответил Штефан, рассчитывая, что параноик проглотит ложь. – Вместо подлинных документов они вам предъявили подделку, чтобы сбить вас с толку.

Если повезет, то обещанная Черчиллем бомбардировка состоится завтра и уничтожит Ворота, всех тех, кто может их воссоздать, и все документы до единого, которые были привезены из будущего. А фюрер будет лишен всякой возможности провести глубокое расследование для выяснения правдивости слов Штефана.

С минуту Гитлер молча сидел, глядя на «люгер» на столе и напряженно думая. Наверху возобновилась бомбардировка, и картины запрыгали на стенах, а карандаши в медном стакане.

Штефан с нетерпением ждал реакции фюрера.

– Как вы сюда попали? – спросил Гитлер. – Как вам удалось воспользоваться Воротами? После побега Кокошки и тех пятерых они усиленно охраняются.

– Я не пользовался Воротами, – сказал Штефан. – Я явился к вам прямо из будущего, использовав пояс для передвижения во временном пространстве.

Это была самая смелая ложь, так как пояс не являлся машиной времени, а только механизмом для возвращения и имел одну-единственную функцию: вернуть его владельца в Институт. Штефан рассчитывал на невежество политиков: они знали обо всем происходящем понемногу, но никогда не изучали глубоко ни одного вопроса. Гитлер знал, что такое Ворота и что такое путешествие во времени, но, конечно, лишь в общих чертах; он не знал подробностей, к примеру, таких, как назначение поясов.

Если бы Гитлер понял, что Штефан прибыл к нему после возвращения в Институт с помощью пояса Кокошки, он бы догадался, что Штефан расправился с Кокошкой и пятерыми другими и что они вовсе не дезертиры, и тогда рухнул бы весь сложный вымысел о заговоре в Институте. А Штефану пришел бы конец.

Нахмурившись, диктатор спросил:

– Вы пользовались поясом без Ворот? Разве такое возможно?

У Штефана пересохло во рту, но он старался говорить убедительно – Да, мой фюрер, это совсем просто. Можно так настроить пояс, что он не только будет устанавливать связи с Воротами для возвращения домой, но и позволит перемещаться во времени в соответствии с нашими желаниями. Хорошо, что это так, потому что, если бы я вернулся к Воротам, чтобы потом отправиться сюда, меня бы схватили евреи, которые сейчас их контролируют.

– Евреи? – Гитлер был поражен.

– Да, мой фюрер. Насколько я понимаю, заговор в Институте организовали сотрудники, которые имеют еврейскую кровь, но скрыли этот факт.

Лицо безумца исказилось от внезапной ярости.

– Евреи. Всюду, везде. А теперь вот в Институте.

Услышав эти слова, Штефан понял, что повернул ход истории на прежний путь.

Судьба стремится восстановись предопределенный ход событий.

Лора сказала:

– Крис, тебе лучше спрятаться под машиной.

Пока она говорила, человек на юго-западном фланге поднялся из-за укрытия и помчался вдоль края сухого русла по направлению к ней и к небольшому песчаному наносу, за которым можно было спрятаться.

Лора вскочила на ноги, зная, что «Бьюик» защитит ее от стрелка за «Тойотой», и открыла огонь. Первые пули взвихрили песок и выщербили камни под ногами бегущего человека, но следующая очередь пришлась ему по ногам. С криком он упал на землю, где его снова настигли пули. Он дважды перевернулся, перевалился через край сухого русла глубиной тридцать футов и полетел вниз на дно. Как раз в то мгновение, когда раненый исчез за краем обрыва, Лора услышала стрельбу, но не из-за «Тойоты», а позади, за спиной. Она не успела обернуться, несколько пуль ударили ей в спину, и она упала лицом вниз на каменистую почву пустыни.