Возвращение танцмейстера - Манкелль Хеннинг

– Та, что нашла труп. Она убиралась у Молина раз в две недели.

– Теперь помню. Я читал о ней в твоей папке.

Джузеппе наморщил лоб.

– Кажется, это было сто лет назад. А прошло всего две недели.

Он покачал головой, как будто только что открыл неравномерное течение жизни.

– Что-то случилось с ее мужем, – вспомнил Стефан.

– У него был шок, когда он увидел тело Молина на опушке. Но дело не в нем. Мы пару раз основательно с ней беседовали. Выяснилось, что она совершенно не знала Герберта Молина, хоть и убиралась у него. Он никогда не оставлял ее одну, всегда следил за ней, не позволял убирать комнату для гостей – ту, где он держал свою куклу. Она считает, что он был высокомерный и малоприятный тип. Но платил хорошо.

Джузеппе отставил чашку.

– Она позвонила утром и сказала, что немного отошла, подумала и что у нее есть еще кое-что нам рассказать. Сейчас я еду туда, и подумал, может быть, тебе тоже интересно.

– Конечно.

Джузеппе достал из пакета фотографию в рамке со стеклом. Со снимка глядела женщина лет шестидесяти.

– Знаешь, кто это?

– Нет.

– Катрин Андерссон. Вдова Авраама Андерссона.

– И зачем ты таскаешь с собой ее портрет?

– Затем, что меня попросила Ханна Тунберг. Она хотела увидеть, как выглядит жена Авраама Андерссона. Почему – не знаю. Но я послал одного паренька утром в Дунчеррет за фотографией.

Джузеппе допил кофе и встал.

– Ханна живет в Иттерберге, – сказал он. – Это недалеко.

Дом, старинный и ухоженный, стоял на самой опушке леса. Когда они ставили машину, выскочил пес и залаял. Во дворе возле ржавого трактора стояла женщина, ожидая, пока они подойдут.

– Ханна Тунберг, – сказал Джузеппе. – Она одета точно так же, как тогда, когда я ее видел в последний раз. Она принадлежит к практически вымершему типу людей.

– Какому?

– Тех, кто приодевается для встречи с полицией. Спорим, что она испекла булочки?

Он улыбнулся и вылез из машины.

Джузеппе представил Ханне Стефана. Стефан никак не мог определить ее возраст: ей, скорее всего, было около шестидесяти, но, может быть, и пятьдесят.

– Я поставила кофе, – сказала она. – Муж ушел.

– Надеюсь, не из-за нашего приезда? – спросил Джузеппе.

– Он у меня немного странный, – сказала Ханна. – Не особенно любит иметь дело с полицией. Хотя очень, очень порядочный человек.

– Не сомневаюсь, – сказал Джузеппе. – Можно войти?

В доме пахло табаком, собакой и брусникой. В гостиной на стенах висели оленьи рога, коврики и несколько картин, изображающих лес. Ханна Тунберг отодвинула вязанье, зажгла сигарету, затянулась и тяжко закашлялось. В легких у нее скрипело и свистело. Стефан заметил, что кончики пальцев у нее желтые. Она принесла кофе и разлила по чашкам. На столе стояло блюдо с булочками.

– Теперь можем поговорить спокойно, – сказал Джузеппе. – Вы сказали, что все обдумали. Хотите что-то рассказать?

– Я, понятно, не знаю, может, это и не важно.

– Заранее никогда не знаешь. Мы слушаем.

– Это насчет той дамы, что заезжала к Герберту.

– Вы имеете в виду Эльзу Берггрен?

– Я ее несколько раз у него заставала. Приду с уборкой, а она там. Но она сразу уезжала. По-моему, она странноватая.

– В каком смысле?

– Больно заносчивая. Не люблю, кто задается. И Герберт Молин тоже был такой.

– Она что-то такое вам сказала, что вам показалось, что она задается?

– Нет, вроде бы нет, но я это чувствую. Она смотрела на меня сверху вниз.

– Потому что вы приходили убираться?

– Вот именно.

Джузеппе кивнул.

– Замечательные булочки, – сказал он. – Мы слушаем.

Ханна Тунберг продолжала курить, не замечая, что сыплет пепел на юбку.

– Этой весной, – продолжала она. – В конце апреля, кажется. Я пришла к нему с уборкой, а его нет. Я подумала – странно, мы же договорились на это время.

Джузеппе поднял руку и прервал ее:

– А так всегда было? Вы каждый раз заранее договаривались?

– Всегда. Он всегда хотел знать точно, когда я приду.

Джузеппе кивком попросил ее продолжать.

– Так вот, его не было. Я и не знала, что делать. Но я точно знаю, что не перепутала день или там час. Я всегда записывала, на когда мы договорились.

– И что дальше?

– Я подождала, а его нет и нет. Там у него санки под окном стояли, я на них встала и заглянула в окно. А вдруг заболел? Но дома было пусто. Тогда я подумала про Авраама Андерссона – они иногда встречались.