Остров проклятых - Лихэйн Деннис

— Это был не я.

— Они убили Джима. Мой Джим мертв. А ты, блядь, кто такой?

Она вырвалась из его рук, отпрянула к стене и, пригвоздив его колючим взглядом, наставила на него указующий перст.

— Кто он, блядь, такой?

Она плюнула в Тедди.

Он был не в силах пошевелиться. Эта ярость, буквально выплеснувшаяся из ее глаз, парализовала его.

— Хотел меня выебать, морячок? Да? Засунуть в меня свой хуй, пока мои дети играют во дворе? Я знаю, что у тебя на уме! Убирайся! Ты меня слышишь? Убирайся к…

Она накинулась на него, чтобы вцепиться в лицо ногтями, но он успел вскочить с койки, и тут же два санитара, выскочив из-за его спины с кожаными ремнями наготове, поймали Рейчел под мышки и повалили на постель.

Тедди трясло, его прошиб пот, крики Рейчел звенели у него в ушах:

— Сексуальный маньяк! Гнусная тварь! Мой муж, когда узнает, перережет тебе горло! Ты понял? Он отрежет твою голову к чертовой матери, и мы будем пить твою кровь! Мы будем в ней купаться, извращенец гребаный!

Один санитар налег на нее всем телом, а другой своей лапищей намертво прижал ее щиколотки, вдвоем они пропустили ремни сквозь прорези в металлическом брусе над ближнем краем койки, спеленали больную крест-накрест, грудь и ноги, затем продели ремни сквозь прорези бруса над дальним краем койки и стянули покрепче, а когда концы ремней вошли в пряжки, раздались характерные щелчки. Сделав свое дело, санитары отошли.

— Рейчел, — обратился к ней Коули по-отечески мягко.

— Все вы гребаные маньяки. Где мои детки? Где они? Верните моих деток, суки! Верните моих деток!

Ее вопль прошил позвоночник Тедди, словно в него вошла пуля. Рейчел рванулась из пут с такой силой, что металлические брусы зазвенели.

— Мы к тебе зайдем попозже, Рейчел, — пообещал Коули.

Она плюнула в него, но плевок, не долетев, упал на пол, она опять завопила, на прикушенной губе выступила кровь, тут Коули кивнул приставам и двинулся к выходу, и они за ним, но Тедди еще успел оглянуться через плечо и встретиться глазами с Рейчел, которая вся выгнулась на матрасе, вены на шее вздулись, губы были мокрые от крови и слюны, и вопила она так, будто по ее душу пришли все мертвецы прошлого, пробравшись в палату через окно.

У Коули в офисе был бар, и, как только они вошли, он туда свернул, на минуту исчезнув из виду за белой марлевой занавеской, и Тедди успел подумать: «Только не сейчас. Господи, пронеси».

— Где вы ее нашли? — спросил он.

— На берегу, возле маяка. Кидала в море камешки.

Да вот же он: Тедди повернул голову налево и увидел Коули, двигавшегося встречным курсом. Зато теперь марлевая ткань закрыла встроенный книжный шкаф, а потом и окно. Тедди протер правый глаз в надежде, что это мираж, но не помогло, и тут в левую половину лица, сверху вниз, как в каньон, хлынула раскаленная лава. Он было решил, что это все Рейчел, продолжавшая дико вопить вдалеке, но дело обстояло хуже, боль пронзила мозг, словно в череп медленно втыкали десяток острых лезвий, лицо его исказила гримаса, а пальцы сами схватились за висок.

— Пристав?

Подняв глаза, он увидел Коули (их разделял стол), чья левая половина расплывалась, как будто перед ним был призрак.

— Да? — с трудом выдавил из себя Тедди.

— Вы побледнели как смерть.

— Босс, ты в порядке?

Неожиданно рядом вырос Чак.

— Да, — снова выдавил он.

Коули поставил на стол стакан с виски, и это было как отдача от выстрела.

— Сядьте, — сказал Коули.

— Все нормально, — заверил его Тедди, но два этих слова проделали путь от мозга до языка по какой-то немыслимой винтовой лестнице.

Коули присел перед ним на стол, и Тедди послышался хруст костей, словно это трещали в огне обгоревшие балки.

— Мигрень?

Тедди хотелось кивнуть расплывающейся фигуре, но прошлый опыт подсказывал ему, что лучше не стоит.

— Да, — коротко выдавил он из себя.

— Я это понял по тому, как вы терли висок.

— А-а.

— Часто она вас посещает?

— Пять-шесть… — рот пересох, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы смочить язык слюной, — раз в году.

— Вам повезло. По крайней мере в одном отношении.

— То есть?

— У многих она циклична, повторяется каждую неделю. — Он оторвался от стола, и треск обгоревших балок повторился снова. Коули открыл аптечку. — Какие симптомы? — поинтересовался он. — Частичная потеря зрения? Сухость во рту? Вселенский пожар в голове?

— Попали в точку.

— Сколько веков изучаем мозг, и до сих пор никто не знает причину возникновения мигрени. Можете себе представить? Известно, что она обычно атакует теменную долю. Известно, что она вызывает закупорку кровеносных сосудов. Вроде бы микроскопические отклонения, но когда ты имеешь дело с такой хрупкой материей, как мозг, это равносильно взрыву. В общем, куча исследований, а знаем мы о причинах или долгосрочных последствиях не больше, чем о том, как лечить обыкновенную простуду.

Коули подал ему стакан воды и положил в ладонь две желтые пилюли.

— Это должно помочь. На пару часов вырубитесь, зато, когда придете в себя, будете снова как огурчик.

Тедди опустил взгляд на желтые пилюли и на стакан воды в ненадежной руке.

Потом поднял взгляд на Коули и попытался сфокусировать здоровый глаз на фигуре, от которой безжалостно яркий свет расходился белыми пучками.

Делай что хочешь, зазвучал голос в мозгу.

Тут чьи-то ногти вскрыли левую часть черепа и всыпали туда горсть чертежных кнопок, и Тедди со свистом втянул в себя воздух.

— Господи, босс.

— Все обойдется, пристав.

И снова этот голос: Делай что хочешь…

Сквозь черепной пролом кто-то вогнал железный штырь, и не успел Тедди прикрыть здоровый глаз тыльной стороной ладони, как оттуда хлынули слезы, а в желудке что-то начало переворачиваться.

…только не принимай эти пилюли.

В желудке все окончательно перевернулось, а сам он съехал куда-то в правый бок, пламя же добралось до извилин мозга, — еще минута этой пытки, и он прокусит себе язык.

Не принимай эти чертовы пилюли, зашелся внутренний голос, носясь взад-вперед по горящему каньону, размахивая флагом и призывая под него войска.

Тедди опустил голову, и его вырвало на пол.

— Босс, босс… что с вами?

— Ой-ой, — пробормотал Коули. — Здорово же вас прихватывает.

Тедди поднял голову.

Не…

Его лицо заливалось слезами.

…принимай…

В пролом вставили пилу

…эти…

и начали пилить мозг.

…пилюли…

Тедди заскрипел зубами, в желудке поднималась новая волна. Он попробовал сконцентрироваться на стакане в руке, заметил что-то странное на большом пальце и решил, что это очередной глюк.

непринимайэтипилюли

Пила прошлась по розовым бороздам с особым размахом, и он с трудом подавил рвущийся крик, теперь вместе с языками пламени в голове метались крики Рейчел, а сама она заглядывала ему в глаза, он чувствовал на губах ее дыхание, а ее лицо в своих ладонях, большими пальцами он массировал ей виски, и все это время пила трудилась не переставая,

непринимайэтипилюли

и ладонь сама забросила их в рот, так что они чуть не влетели в трахею, вдогонку он плеснул воду, сделал глотательное движение и почувствовал, как пилюли проскочили пищевод, а он все глотал и глотал воду, пока не опустошил стакан.

— Вы еще скажете мне спасибо, — проговорил Коули.

Снова рядом вырос Чак, на этот раз с носовым платком. Тедди обтер им лоб и рот, после чего бросил платок на пол.

— Помогите мне его поднять, — сказал Коули.

Они помогли Тедди встать со стула, и, когда развернули, он увидел перед собой черную дверь.

— Никому не говорите, — попросил Коули. — За этой дверью есть комната, где я иногда люблю прилечь среди дня. Если уж на то пошло, раз в день. Сейчас мы вас там положим, и вы, пристав, поспите. Через пару часов вы проснетесь в полном здравии.

Тедди поглядел на собственные руки, обвившие чужие шеи и болтавшиеся как плети у него на груди. Выглядело это смешно. А на больших пальцах — оптическая иллюзия? — явственно виднелись… Что за хрень? Ему захотелось соскрести с кожи это «что-то», но Коули уже открыл дверь, и Тедди в последний раз взглянул на…

Черные пятна.

Обувная вакса, подумал он, переступая с чужой помощью порог темной комнаты.

Каким образом черная вакса попала на большие пальцы?

Такие кошмары ему еще не снились.

Сначала он оказался на улицах Халла, по которым он ходил бессчетно в далеком уже детстве и юности. Вот он миновал старую школу. Вот прошел мимо универсама, где покупал жвачку и крем-соду. Вот частные дома — Дикерсоны, Пакаски, Мерреи, Бойды, Верноны… А внутри никого. И снаружи никого. Городок обезлюдел. Мертвая тишина. Даже океана не слышно, а в Халле, в любом месте, ты всегда слышал океан.