Мельницы богов - Шелдон Сидни

– Мне кажется, – медленно сказала Мэри, – что все это дает нам прекрасную возможность помочь им.

Майк Слейд посмотрел на нее.

– Конечно, – сухо сказал он. – Прекрасную возможность.

Просматривая телеграммы, поступившие утром из Вашингтона, Мэри думала о Майке Слейде. Странный человек. Наглый, вызывающий и в то же время: «Я уже все решил. Флориан будет забирать их по утрам и привозить домой после занятий». И его действительно беспокоили проблемы румынского народа. «Он гораздо сложнее, чем я о нем думала, – решила Мэри. – Но все равно я не доверяю ему».

По чистой случайности Мэри узнала, что сотрудники проводят совещания без нее. Она выехала из посольства на обед с румынским министром сельского хозяйства. Но когда она приехала в министерство, ей сказали, что министра срочно вызвали к президенту. Мэри решила вернуться в посольство. Она сказала секретарше:

– Вызовите ко мне Лукаса Дженклоу, Дэвида Уоллоса и Эдди Мальца.

Дороти Стоун нерешительно посмотрела на нее.

– Они на совещании, госпожа посол, – тихо сказала она.

– С кем на совещании?

Дороти Стоун глубоко вздохнула:

– С другими сотрудниками.

Мэри потребовалось время, чтобы переварить это.

– Вы хотите сказать, что они проводят совещание без меня?

– Да, госпожа посол.

Это было возмутительно.

– Я полагаю, это не в первый раз?

– Нет, госпожа посол.

– Что еще здесь происходит, о чем я не знаю?

Дороти Стоун снова вздохнула:

– Они посылают телеграммы без вашего ведома.

«Забудь о революции в Румынии, – подумала Мэри. – Революция происходит в посольстве».

– Дороти, сообщите всем начальникам отделов, что в три часа состоится совещание в конференц-зале. Я хочу, чтобы там присутствовали все.

– Хорошо, госпожа посол.

Мэри сидела во главе стола, глядя на собравшихся сотрудников. Начальники отделов сидели за столом, а остальные устроились на стульях вдоль стены.

– Добрый день, – резко сказала Мэри. – Я не отниму у вас много времени. Я ведь знаю, как мы все заняты. Мне стало известно, что начальники отделов проводят совещания в мое отсутствие. Отныне каждый, кто примет участие в таком совещании, немедленно будет уволен. – Краем глаза она заметила, как Дороти делала заметки в блокноте. – Я также знаю, что вы отправляете телеграммы без моей санкции. Согласно правилам государственного департамента, посол имеет право нанимать и увольнять сотрудников по своему усмотрению. – Мэри повернулась к Теду Томпсону, советнику по сельскому хозяйству: – Вчера вы отправили несанкционированную телеграмму в государственный департамент. Вам заказан билет на самолет, вылетающий в Вашингтон завтра в полдень. Вы больше не работаете в посольстве. – Она обвела взглядом присутствующих. – Если кто-нибудь еще в следующий раз отправит телеграмму без моего разрешения или откажется оказать мне необходимую помощь, тот вылетит в Соединенные Штаты на следующий день. У меня все, леди и джентльмены.

Воцарилась мертвая тишина. Затем люди стали по одному выходить из комнаты. На лице у Майка Слейда было написано удивление.

Мэри и Дороти Стоун остались одни.

– Что вы на это скажете? – спросила Мэри.

– Четко и ясно, – засмеялась Дороти. – Это самое короткое и плодотворное совещание, которое я только видела.

– Прекрасно. Теперь пора навести порядок в отделе связи.

Все сообщения, поступающие из посольств в странах Восточной Европы, сначала шифруются. Все они печатаются на специальной машинке, считываются электронным сканером и шифруются в комнате связи. Шифр меняется каждый день. Существует пять степеней секретности: «секретно», «совершенно секретно», «конфиденциально», «для служебного пользования» и «несекретно». Комната, в которой размещается самое современное электронное оборудование, тщательно охраняется.

Сэнди Пэланс, дежурный офицер, сидел в комнате связи за решетчатым окошком. Когда вошла Мэри, он встал:

– Добрый день, госпожа посол. Чем могу вам помочь?

– Это я вам хочу помочь.

– Извините, не понял, – изумленно произнес Пэланс.

– Вы отправляли телеграммы без моей подписи. Значит, это были неизвестные мне телеграммы.

– Но ведь начальники отделов говорили… – стал оправдываться он.

– Отныне, если кто-нибудь передаст вам телеграмму без моей подписи, немедленно приносите ее мне. Вы меня поняли?

«Да, с ней шутки плохи», – подумал Пэланс.

– Да, госпожа посол, я все понял.

– Прекрасно.

Мэри повернулась и вышла из комнаты. Она знала, что комната связи также используется ЦРУ для передачи сообщений по «черному каналу». Но тут она ничего не могла сделать. Ей стало интересно, сколько сотрудников посольства были из ЦРУ и сказал ли ей Майк Слейд всю правду об этом. Она подозревала, что не всю.

Вечером Мэри записала, что ей следует сделать на следующий день, и подчеркнула самое главное. Она положила бумаги на стол. Утром она пошла в ванную комнату принять душ. Одевшись, она взяла бумаги. Они лежали совсем не так, как она их оставляла. «Будьте уверены, что посольство и ваша резиденция прослушиваются». Мэри стояла размышляя.

За завтраком, когда она сидела за столом с детьми, Мэри громко сказала:

– Румыны такой замечательный народ. Но у меня такое впечатление, что в некоторых аспектах они отстают от Соединенных Штатов. Вы знаете, что во многих квартирах наших сотрудников нет отопления и не работают туалеты. – Тим и Бет с удивлением посмотрели на нее. – Я думаю, надо научить румын, как чинить такие вещи.

На следующее утро к ней подошел Джерри Дэвис.

– Не знаю, как вам это удалось, но в наших квартирах полно рабочих, устраняющих неполадки.

Мэри усмехнулась:

– Надо просто говорить с ними по-хорошему.

На очередном совещании Майк Слейд сказал:

– Вам надо засвидетельствовать свое почтение всем послам. Так что лучше начать это прямо сегодня.

Его тон показался ей оскорбительным. К тому же это совершенно его не касалось. За протокольные мероприятия отвечала Хэрриет Крюгер, но в тот день ее не было в посольстве.

– Очень важно соблюдать правило первоочередности, – продолжал Слейд. – Самым главным является…

– …советское посольство. Я это знаю.

– Я бы посоветовал…

– Мистер Слейд, если мне понадобится ваш совет, я дам вам знать об этом.

– Ладно, – вздохнул Слейд. – Как скажете, госпожа посол.

После визита в советское посольство Мэри была занята делами. Она встречалась с одним сенатором, которого интересовала информация о диссидентах, беседовала с новым начальником отдела сельского хозяйства.

Когда Мэри уже собиралась ехать домой, ей позвонила Дороти Стоун:

– Срочный звонок из Вашингтона, госпожа посол. С вами будет говорить Джеймс Стикли.

Мэри сняла трубку другого аппарата:

– Добрый день, мистер Стикли.

Стикли прямо кипел от негодования.

– Может, вы мне объясните, чем вы там занимаетесь?

– Я понятия не имею, что вы имеете в виду.

– Что ж, это очевидно. Государственный департамент только что получил формальный протест от посла Габона, касающийся вашего отношения к нему.

– Постойте! – сказала Мэри. – Тут какая-то ошибка. Я даже не разговаривала с послом Габона.

– Вот именно! – рявкнул Стикли. – Но вы разговаривали с послом Советского Союза.

– Да, это так. Я совершила сегодня визит вежливости.

– Вы что, не в курсе, что иностранные посольства имеют определенную степень очередности, согласно дате, когда они вручили свои верительные грамоты.

– Да, но…

– К вашему сведению, Габон стоит первым, а Эстония последней. А между ними находятся больше семидесяти посольств других стран. Вопросы есть?

– Нет, сэр. Извините, если я…

– Надеюсь, такое больше не повторится.

Когда Майк узнал об этом звонке, он зашел в кабинет Мэри.

– Я пытался предупредить вас.

– Мистер Слейд…

– К таким вещам дипломаты относятся чрезвычайно серьезно. Кстати, в 1661 году помощники испанского посла в Лондоне напали на карету французского посла, убили кучера и закололи лошадей, чтобы карета с испанским послом пришла первой. Я бы посоветовал вам направить свои извинения.

Мэри поняла, что ей лучше проглотить обиду.

Мэри волновали комментарии, которые она слышала о своей популярности в прессе. Даже в «Правде» появилась ее фотография с детьми.

В полночь Мэри позвонила Стэнтону Роджерсу. Он как раз должен был начинать свой рабочий день. Он снял трубку.

– Как поживает мой любимый посол?

– Все отлично. А как у вас, Стэн?

– Если не считать, что я работаю по сорок восемь часов в сутки, то жаловаться не на что. Но мне это нравится. А как у вас дела? Есть проблемы?

– Не совсем проблемы. Просто мне хотелось бы узнать кое о чем. – Она не знала, как точнее построить фразу, чтобы он правильно ее понял. – Я полагаю, вы видели мою фотографию в «Правде»?