Банкир дьявола - Райх Кристофер

— «Они» — это панарабские националисты, — объяснила Сара. — Еще одна группа борцов с западной культурной и политической экспансией. Вы же слышали его заявление про свет ислама, который «выжжет самый след западной коррупции». Они хотят решения палестинского вопроса и чтобы янки убрались из Саудовской Аравии. Именно последнюю этот террорист назвал «землей двух святынь». Он имел в виду Мекку и Медину — два самых святых города мусульманского мира. Как уже упомянул адмирал Гленденнинг, еще несколько дней назад мы знали о «Хиджре» только на уровне предположения, если не просто домыслов. Их главное назначение — обеспечивать постоянный доход для финансирования операций. Они участвуют в наркобизнесе — кокаин, героин. Это не ново. «Аль-Каида» по самые уши в торговле опиумным маком. У бен Ладена нет и половины тех денег, которые все ему приписывают. Он еще десять лет назад потратил все, что у него было. «Хиджра» — это следующий шаг. Не один раз мы перехватывали обрывки разговоров, которые подтверждают их вовлеченность в более «интеллектуальные» предприятия: контрабанда золота, доходы от пиратской торговли компьютерными программами, продажа контрабандных алмазов.

— И какая цель? — спросил Чапел. — Вы представляете, что за операцию они готовят? Кто их главный враг?

— До сегодняшнего дня не представляли. Знали только, что они действуют в Афганистане, Пакистане и в Арабских Эмиратах, — Сара выдержала паузу, и по ее лицу пробежала тень, — а теперь и в Европе. Раз они есть в Париже, значит, можно допустить, что у них ячейки и в других городах. Штаб-квартира, скорее всего, на Ближнем Востоке — в Йемене, в горах Омана или в саудовской части пустыни Руб-эль-Хали. Группа, похоже, сплоченная, но небольшая. Судя по тому, как они общаются, мы считаем, что у них от шести до восьми ключевых фигур.

— Одного вчера убили, — вмешался Гленденнинг, — Абу Саида. В свое время он был связан с «Хезболлой», «Исламским джихадом» и «Аль-Каидой». Почему и когда он перешел в «Хиджру», нам неизвестно.

— Так убитый вчера — Саид? — покачав головой, переспросил Леклерк, словно сожалея об этой смерти.

— От него осталось одно кровавое месиво. Наши ребята немного опоздали. Сара отлично сработала, удерживала Саида до последнего, чтобы отдать его нам в руки.

— Еще один труп, допрашивай сколько влезет, — подвел итог Леклерк. — Супер. Просто супер.

Сдержавшись, чтобы не показать презрения, Сара придвинула к себе блокнот и провела по строчке сломанным ногтем:

— По-моему, мы все согласились, что мужчина, которого мы видели на экране, — вовсе не рядовой игрок. Он слишком гладко говорит. Это кто-то влиятельный. И очень опасный. Образование, скорее всего, получил на Западе. Не похож он на провинциала, этот не какой-нибудь рядовой джихадист. Те обычно моложе, беднее и, по большей части, безграмотны. Что касается конкретных фактов, могу предложить только то, что он сам сказал. «Пришло время битвы». Поскольку свое обращение он адресует «американцам и их прихвостням», можно, по-моему, сделать вывод, что теракт планируется провести на территории США. Еще два момента, и я закончу. Первое — он упоминает «'тябрьское утро». Мне слышится как сентябрьское. Кто-нибудь считает, что, может быть, он сказал ноябрьское или декабрьское?

— Сентябрьское, — уверенно подтвердил Леклерк. — Я смотрел эту запись раз десять. — Неопределенно махнув рукой, он наградил Сару улыбкой. — Продолжайте, пожалуйста.

Сара дипломатично кивнула, обдав его ледяным взглядом. Напыщенный женоненавистник.

— Хотелось бы думать, что это дата намечаемого теракта, но здесь нельзя сказать уверенно. Меня смущает обрывок слова «'щина». Годовщина? Если да, то надо искать годовщину в сентябре как возможную дату атаки.

— Крупная годовщина — одиннадцатое сентября, — заметил Гленденнинг.

— Согласна, — ответила Сара, — но в сентябре много и других значительных дат, связанных с ближневосточными делами. К примеру, в конце сентября семьдесят третьего года началась Йом-Кипурская война.

— Двадцать восьмого сентября, — уточнил, немного слишком самоуверенно с ее точки зрения, Чапел. — Но ее чаще называют «Октябрьская война». И вряд ли это то событие, которое они хотели бы увековечить. Для арабских стран эта война стала сокрушительным поражением. Израиль отобрал Голанские высоты у Сирии, некоторые территории у Египта и уничтожил вооруженные силы трех соседних с собой государств.^[6] Вероятно, именно за эти «унижение и поражение» и хочет взять реванш наш борец за свободу?