Банкир дьявола - Райх Кристофер

— Это необязательно знать, — ответил Саид.

— Ну и отлично. Получатель должен воспользоваться паролем. И для этого как нельзя лучше подходит банкнота. — Бхатия пододвинул к нему старую долларовую купюру. — Забирай ее и сообщи получателю вот этот серийный номер. Когда он придет в магазин «Королевские ювелиры», пусть назовет эти цифры по порядку, одну за другой. Только в этом случае ему отдадут деньги. Ошибаться нельзя. Идет?

Саид хорошо знал правила хавалы. Шейх уже много лет пользовался этой неформальной финансово-расчетной системой, чтобы переправлять деньги своим людям.

— Идет, — ответил он.

— Хотите воспользоваться моим телефоном?

— У меня есть свой.

— Вот и хорошо. Пообедаете со мной? Насколько могу судить, вы давно не ели.

Бхатия хлопнул в ладоши и отрывисто произнес несколько фраз своей невидимой супруге. Буквально в следующее мгновение она вошла в комнату. В руках она держала поднос с фарфоровым чайником и двумя чашками. За ней следовала женщина помоложе, с серебряным блюдом, на котором лежала козья голова. На этой невыносимой жаре мухи облепили поднос, стараясь добраться до студенистых глаз.

— Не стесняйтесь, — пригласил Бхатия, делая жест в сторону пакистанского деликатеса.

Но Саида сейчас интересовала не еда. Он уставился на монитор: у витрины с ювелирными украшениями женщина, одетая в мусульманское платье до пят, рассматривала драгоценности. Она пробыла в магазине все время, пока он разговаривал с Бхатией. Изображение расплылось, будто волна ушла, затем снова внезапно стало четким. Где-то в области желудка шевельнулось неприятное предчувствие. Часы показывали четыре сорок пять. Значит, в Париже сейчас двенадцать сорок пять. Нужно идти. Нужно позвонить. Собрат по общему делу ждет его звонка.

Он резко поднялся.

— Этот монитор… — Саид указал на экран, — это система с замкнутым контуром?

— Нет, беспроводная, — гордо ответил Бхатия. — Новинка из Японии.

Не говоря больше ни слова, Саид вышел из кабинета.

3

Кабинет адмирала Оуэна Гленденнинга располагался в дальней части Антитеррористического центра на шестом этаже штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли. Адмирал просматривал последние сообщения. Надеяться было еще слишком рано, но он не собирался игнорировать первые проблески оптимизма — у него даже раскраснелся затылок, и от нетерпения он постукивал тростью по полу.

— Ну же, девочка, еще немного продержись там, мы скоро будем, — пробормотал он сам себе. — Еще чуть-чуть.

Из Пакистана камера передавала в реальном времени на трехметровый экран все, что видела Сара Черчилль, внимательно изучавшая золотые цепочки. Вот она подняла голову, и Гленденнинг оказался лицом к лицу с продавцом ювелирного магазина, который, как и положено в таких случаях, нес всякую чепуху о бесподобном качестве и выгодной цене. Внизу экрана бегущей строкой давался синхронный английский перевод.

На другом экране, на политической карте мира, отображались проекции местонахождения спутников-шпионов ЦРУ. Заштрихованная зона показывала территорию охвата каждого спутника. Некоторые зоны оставались неподвижными, другие ползли по карте по мере вращения планеты.

Третий экран, сейчас выключенный, полностью занимала эмблема ЦРУ на синем фоне.

В семь часов утра в Антитеррористическом центре было многолюдно и стоял деловой гул. Три ряда аналитиков занимали галерею по периметру помещения размером с хороший актовый зал. Все с удовольствием работали на местах, оборудованных по последнему слову техники, перед плазменными дисплеями и в современных эргономичных креслах стоимостью тысяча двести долларов за штуку. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как «Контора» могла радоваться щедрому финансированию, но сейчас, когда война с терроризмом набирала обороты, кран финансового потока снова был открыт на полную. Гленденнинг любил пошутить со своими частыми гостями с Капитолийского холма, что его оперативный центр похож на киношный голливудский павильон в фильмах про шпионов. В последнее время, однако, его слушатели были не столь очаровательно любезны, как когда-то. Брифинги, которые раньше походили скорее на формальные церемонии подписания чеков в узком кругу, теперь все чаще носили характер придирчивого инспектирования. «Где обещанные Гленденнингом результаты? — все чаще спрашивали осмелевшие сенаторы. — Несколько сотен миллионов долларов с конфискованных счетов — это, конечно, замечательно, но как насчет террористов, которым эти деньги предназначались?» Не замороженные счета, а остывающие тела — вот что стояло на повестке дня.