Сад костей - Герритсен Тесс

Взобравшись на крыльцо по обветшалым гранитным ступеням, Джулия постучала. Господин Пейдж заверил ее, что будет дома, но дверь так никто и не открыл. Она не взяла с собой куртку, а потому замерзла, идти ей тоже было некуда — разве что назад, к пристани. Разочарованно вздохнув, Джулия поставила сумку на крыльцо и двинулась в обход здания. Раз уж Генри нет дома, почему бы не взглянуть на округу, если, конечно, сегодня вообще что-нибудь удастся увидеть.

По вымощенной камнем дорожке Джулия прошла на задний дворик, заросший кустами и растрепанной травой.

Владения Пейджа явно нуждались в садовнике, однако, судя по обилию каменной кладки, можно было сказать наверняка: когда-то этот холм слыл местной достопримечательностью. Она заметила поросшие мхом ступени, ведущие куда-то вниз, в туман, и низкие каменные стены, внутри которых на разных уровнях располагались цветочные клумбы. Увлекаемая шумом прибоя, Джулия двинулась вниз по ступеням, мимо зарослей тимьяна и котовника. Должно быть, море теперь совсем рядом, еще мгновение — и она увидит пляж.

Сделав очередной шаг, Джулия угодила ногой в пустоту.

Она изумленно вскрикнула и отпрянула, приземлившись пятой точкой на ступени. Некоторое время Джулия просто сидела и сквозь колышащуюся занавесь тумана смотрела на камни, которые лежали внизу метрах в шестидесяти. Только теперь Джулия заметила, что почва по обе стороны от нее размыта, а оголенные корни какого-то дерева с трудом хватаются за край потрескавшейся скалы. Глядя на море, она подумала: «Если бы упала, наверняка осталась бы жива, а вот в студеной воде долго не протянула бы».

Еле держась на ногах, Джулия принялась карабкаться назад, к дому, всю дорогу ее обуревал страх, что скала внезапно обрушится, унося ее с собой. Почти достигнув вершины, она увидела, что хозяин уже поджидает ее.

Его плечи были опущены, узловатая рука сжимала трость. Когда Джулия говорила с ним по телефону, она догадалась, что Генри Пейдж — человек преклонных лет. Теперь ее догадка подтвердилась. Пейдж выглядел дряхлым стариком — его волосы казались белыми, словно туман, а глаза щурились за очками в металлической оправе.

— На этой лестнице опасно, — сообщил он. — Каждый год кто-нибудь обязательно падает со скалы. Почва тут зыбкая.

— Я так и поняла, — доложила Джулия, тяжело дыша после молниеносного подъема по ступеням.

— Я Генри Пейдж. А вы мисс Хэмилл, я полагаю.

— Надеюсь, вы не против того, что я решила тут осмотреться. Раз уж вас не было дома.

— Я все время был дома.

— Но дверь никто не отпер.

— Думаете, я в состоянии мчаться вниз по лестнице? Мне восемьдесят девять лет. В следующий раз попробуйте чуточку потерпеть. — Повернувшись, он прошел по каменной террасе к застекленным створчатым дверям. -

Заходите. Я уже поставил охлаждаться бутылку чудесного белого совиньона. Хотя сегодняшняя прохлада требует скорее красного вина, чем белого.

Джулия вошла в дом следом за ним. Оказавшись по ту сторону застекленных дверей, она подумала: «Этот дом такой же старый, как и его хозяин». Внутри пахло пылью и старыми коврами.

И книгами. В этой комнате с окнами на море до самого потолка громоздились полки, забитые тысячами старых книг. Одну из стен почти полностью занимал внушительных размеров камин. Помещение было огромным, но из окна с моря ломился туман, и из-за этого комната казалась темной и неуютной. Десяток коробок, сваленных кучу в центре гостиной возле массивного дубового стола, вряд ли добавлял комнате привлекательности.

— Вот несколько коробок Хильды, — сказал Пейдж.

— Несколько?

— В погребе стоят еще десятка два, и к ним я пока не притрагивался. Должно быть, вы поможете поднять их наверх, поскольку из-за этой палки мне самому не справиться. Я бы попросил внучатого племянника, но он всегда так занят. «А я нет, что ли?» — подумала Джудия.

Старик протопал к обеденному столу, на обветшалой столешнице которого уже было разложено содержимое одной из коробок.

— Как видите, Хильда была барахольщицей. Никогда ничего не выбрасывала. А если живешь столько, сколько она, то в конце концов хлама накапливается целая куча. Но, как оказалось, этот хлам представляет некий интерес.

Он абсолютно разрознен. Занимающаяся перевозкой фирма, услугами которой я воспользовался, неохотно рассовала все по коробкам. Эти старые газеты датируются годами с тысяча восемьсот сорокового по тысяча девятьсот десятый. Но сложены совершенно беспорядочно. Готов поклясться — здесь найдутся газеты и подревнее, но, чтобы найти их, нужно открыть все коробки. На их просмотр у нас может уйти несколько недель.