Сад костей - Герритсен Тесс

Какая же она маленькая, подумал Норрис. Какая хрупкая. Однако на ее плечи давит тяжкий гнет испытаний и презрения окружающих. «Она довольно красивая», — сказал как-то Венделл. И теперь, глядя на Розу, Норрис видел подлинную, чистую красоту, озарявшую ее измазанное золой лицо, красоту, с которой никогда не смогли бы сравниться сестры Уэлливер. Они — всего лишь две жеманные принцесски в атласных платьях. А у этой девушки за душой нет ни гроша, однако она взяла под крыло дурачка Билли. Собрала все, что у нее было, и сумела-таки оплатить приличные похороны сестры, прокормить племянницу. «Эта девушка всегда поддержит меня. Даже если я этого не заслуживаю», — вдруг подумал Норрис.

— Роза, — обратился он к ней, — пора поговорить о будущем.

— О будущем?

— О том, что будет дальше с тобой и Мегги. Честно признаюсь: у меня лишь смутные надежды на дальнейшее учение в колледже. Я не знаю, смогу ли платить за эту комнату, не говоря уж о пропитании для всех нас.

— Ты хочешь, чтобы я ушла.

Она заявила об этом так, словно констатировала факт, словно другого выхода быть не может. Как она упростила задачу — теперь ему ничего не стоит взять и отослать ее прочь. Как великодушно она освободила его от чувства вины.

— Я хочу оградить тебя от опасности, — сказал он. — Норрис, я не сломаюсь. Я умею свыкаться с правдой. Только скажи мне ее.

— Завтра я поеду домой, в Белмонт. Отец ждет меня на каникулы. Скажу заранее: весело там не будет. Отец не создан для торжеств, и, возможно, мне придется работать на ферме.

— Не стоит ничего объяснять. — Она отвернулась. — Я уйду завтра утром.

— Да, ты уйдешь. Со мной. Она снова обернулась к нему, восхищенно округлив таза:

— Мы поедем в Белмонт?

— Это самое надежное место для вас обеих. Там будут и свежее молоко для Мегги, и отдельная кровать для тебя.

И там никто вас не найдет. Я смогу взять ее с собой?

— Конечно же, мы возьмем ее. У меня даже в мыслях не было оставить Мегги одну.

Поддавшись безудержной радости, Роза устремилась в его объятия. Маленькая и хрупкая, она чуть было не сбила его с ног. Норрис рассмеялся и, подхватив девушку, принялся кружить по крохотной комнате, юноша чувствовал, как у него в груди отдается счастливый трепет ее сердца.

Вдруг Роза отстранилась, и Норрис заметил тень сомнения на ее лице.

— А что твой отец скажет обо мне? — спросила она. А о Мегги?

Он не смог солгать ей, особенно сейчас, когда она так внимательно смотрела ему в глаза.

— Не знаю, — ответил Норрис.

28

Когда фермер остановил телегу, чтобы высадить их на обочине Белмонтской дороги, шел уже четвертый час.

Пусть им придется прошагать еще километра три, зато ясное небо по-прежнему голубело, а снег, покрытый ледяной коркой, сверкает, словно стекло в лучах полуденного солнца.

Пока они устало брели по дороге, Норрис рассказывал Розе, державшей на руках Мегги, какой участок земли принадлежит каждому из соседей. Он познакомит ее со всеми, и все они полюбят Розу. Хозяин вон того захудалого домишки — старик Эзра Хатчинсон, его жена умерла от тифа два года назад, а коровы, пасущиеся на соседнем поле, принадлежат вдове Хеппи Комфорт, которая заглядывается на ныне свободного Эзру. В опрятном домике на другой стороне дороги живут доктор Хэллоуэлл с супругой, эта бездетная пара была очень добра к нему на протяжении многих лет и всегда принимала его радушно, словно родного сына. Доктор Хэллоуэлл позволял

Норрису пользоваться его библиотекой, а год назад написал пылкое рекомендательное письмо в медицинский колледж.

Роза с напряженным интересом впитывала все сведения, даже незначительные подробности, касающиеся увечного теленка Хеппи или экстравагантной коллекции доктора Хэллоуэлла — собрания немецких церковных гимнов. По мере приближения к ферме Маршаллов вопросов становилось все больше, Роза задавала их так настойчиво и рьяно, будто еще до прибытия на место хотела узнать все самые мелкие детали из жизни Норриса. А когда они оказались на вершине холма и на горизонте показалась ферма, Роза остановилась и, прикрыв глаза рукой, чтобы защититься от ослепительных лучей заходящего солнца, устремила взгляд вдоль.

— Смотреть там особенно не на что, — признался Норрис.

— Есть на что, Норрис. Ты ведь вырос здесь.

— И всегда мечтал вырваться отсюда.

— Я бы не отказалась тут пожить.