Полночь - Кунц Дин

В таких номерах обычно кончают жизнь самоубийством неудачливые коммерсанты, оказавшиеся на грани разорения.

Сэм распаковал два своих чемодана, разложив вещи в стенном шкафу и ящиках стола. Затем он сел на край кровати, и взгляд его надолго застыл на телефоне.

Сэм собирался позвонить своему сыну Скотту, но связаться с ним из гостиничного номера не мог. Если местная полиция вдруг заинтересуется им, они посетят «Ков-Лодж», проверят его заказы на междугородные разговоры, узнают номера, по которым он звонил, и сопоставят сведения о нем с данными абонентов. Для сохранения инкогнито он может пользоваться телефоном в номере только для звонков по контактному телефону ФБР в Лос-Анджелесе. Он может позвонить туда, и ему ответят: «Страховая компания „Берчфилд“, чем мы можем вам помочь?» Если местная полиция пойдет дальше по цепочке, телефонная компания подтвердит, что номер действительно принадлежит «Берчфилд». Это фиктивная компания, брокером которой якобы является Сэм, так что до ФБР им не докопаться. Но пока у него не было информации, телефон можно было оставить в покое. Он позвонит сыну позже, из автомата, когда пойдет на ужин.

По правде говоря, его совсем не тянуло разговаривать с парнем. Но надо было. Сэм боялся этих разговоров. Это началось примерно три года назад, когда Скотту было тринадцать, и к тому времени прошел год, как он остался без матери. Если бы Карен была жива, неизвестно, испортился бы характер сына столь быстро и столь бесповоротно. Сэм стал размышлять о собственной роли в трагедии сына. Мог ли он что-то сделать? Был ли этот разрыв с сыном неизбежностью? В чем дело, в каком-то изъяне в личности сына или в предписанной ему свыше судьбе? Или то, что произошло со Скоттом, это прямой результат неумения его отца найти путь к спасению сына?

Если бы этот Вилли Ломен попался ему сейчас под руку, его ожидал бы такой же грустный конец, как у неудачливого коммерсанта, потерявшего все. Хотя этот Ломен и не коммерсант вовсе.

Пиво «Гиннес».

Хорошая мексиканская кухня.

Голди Хоун.

Страх смерти.

Причин, чтобы продолжать жить, наверное, маловато, зато патетики – хоть отбавляй. Хотя не исключено, что этих причин как раз достаточно.

Сэм ополоснул лицо и руки холодной водой. Но усталость осталась, ее не смоешь под краном. Сэм достал из чемодана наплечную кобуру из мягкой кожи, надел ее под куртку. Оттуда же появился «смит и вессон» калибра 0,38, полицейский вариант. Сэм зарядил его и положил в кобуру. Куртка была сшита таким образом, чтобы можно было носить под ней оружие – оно нигде не выпирало, а кобура была так упрятана под мышку, что пистолет не заметишь даже при расстегнутой куртке.

Он и сам не хуже, чем его куртка – для ношения оружия, был приспособлен для выполнения специальных заданий. Пять футов одиннадцать дюймов роста, не высокий и не коротышка. Весил сто семьдесят фунтов – кости, мускулы, никакого жира, но в то же время с бычьей шеей. На лице тоже не было особых примет: оно не было ни красивым, ни отталкивающим, ни широким, ни узким. Лицо было обычным. Каштановые волосы подстрижены так, что на эту прическу не обратили бы внимания ни в эпоху длинных волос, ни во времена коротких стрижек.

Из черт лица выделялись только глаза. Они были серо-голубые с синими отблесками. По словам женщин, таких красивых глаз они никогда раньше не видели. Но это было в те далекие времена, когда он слушал, что ему говорили женщины.

Сэм проверил, как пристегнута кобура.

Он не предполагал, что пистолет ему сегодня пригодится. Он еще не начал действовать и не будет привлекать к себе внимание; пока он никого не задел, и никто не собирается давать сдачи.

И тем не менее с этой минуты ему придется носить оружие с собой. Оставлять его в номере или в арендованной машине нельзя; в случае обыска револьвер обнаружат, и тогда вся легенда полетит к черту. Брокер, ищущий место для отдыха, не может возить с собой револьвер такой модели и в таком исполнении. Это был полицейский вариант.

Положив ключ в карман, Сэм отправился на ужин.

Заняв свой номер в «Ков-Лодж», Тесса Джейн Локленд долго стояла у широкого окна, не включая света. Она всматривалась в ночной огромный океан, затем перевела взгляд на пляж, на котором, как ей сказали, ее сестра Джэнис привела в исполнение свой полный мрачной решимости замысел самоубийства.

Официальная версия ее смерти гласила, что Джэнис отправилась на побережье вечером в одиночку в состоянии глубокой депрессии. Она приняла огромную дозу валиума, запив таблетки кока-колой. Затем она сорвала с себя одежду и поплыла в сторону Японии. Потеряв сознание, она вскоре утонула в холодной океанской воде.

– Бред, – тихо сказала Тесса, словно разговаривая со своим туманным отражением в холодном стекле.

Джэнис Локленд Кэпшоу всегда была жизнерадостным человеком, неисправимой оптимисткой – эта черта была генетически присуща членам семьи Локлендов. Никогда в жизни Джэнис не плакала от жалости к себе; даже если бы она попыталась это сделать, через минуту она начала бы смеяться над своей слабостью, а через две – убежала бы в кино или на сеанс к психотерапевту. Когда умер Ричард, Джэнис не позволяла своей печали перерастать в депрессию, хотя она так любила его.

Что же могло заставить ее потерять контроль над своими эмоциями? Выслушивая версии полицейских, Тесса не испытывала ничего, кроме сарказма. И они хотели, чтобы она в это поверила? С тем же успехом они могли рассказать, что на решение о самоубийстве Джэнис толкнуло плохое обслуживание в ресторане. Почему бы и нет? Или телевизор у нее сломался, и она не посмотрела свою любимую мыльную оперу. Вот это повод! Эти версии ничем не хуже, чем та чушь, которую написали полицейские и коронер1 в своих отчетах.

Самоубийство.

– Бред, – повторила Тесса.

Из своего окна она могла видеть лишь узкую полоску пляжа внизу, где берег встречался с линией пенистого прибоя.

У Тессы появилось желание побывать на пляже, там, откуда ее сестра якобы отправилась в ночное плавание к собственной могиле и куда прилив через несколько дней вернул ее распухшее, искромсанное тело. Тесса отвернулась от окна, зажгла лампу. Потом надела кожаную куртку, перебросила сумку через плечо и покинула номер, закрыв дверь на ключ.

Она была уверена – почти подсознательно, – что придя на пляж и встав там, где, возможно, стояла Джэнис, она найдет ключ к разгадке тайны, испытав некое озарение, вспышку интуиции.

Когда серебристая луна поднялась над темными холмами на западе, Крисси уже бежала вдоль опушки, высматривая просвет, чтобы, скрывшись в лесу, уйти от преследователей. Вскоре она добежала до камня-пирамиды, так назвали этот камень в два человеческих роста из-за его трехгранной формы с заостренной вершиной; в детстве Крисси воображала, что эту пирамиду построили неведомо как заброшенные в их края египтяне ростом в несколько дюймов. Она часто играла на этом лугу и в этом лесу и была знакома с этой местностью не хуже, чем с комнатами в своем доме, и, конечно, лучше, чем Такер и ее родители. Это давало ей преимущество. Миновав камень-пирамиду, она углубилась в лесной мрак по узкой оленьей тропе, ведущей к югу.

Сзади не доносилось никакого шума, и Крисси поэтому не оглядывалась. Однако она подозревала, что, подобно хищникам, ее родители и Такер крадутся за ней бесшумно, чтобы обнаружить себя лишь в последнем броске.

Прибрежные леса состояли в основном из различных пород сосны, но изредка попадались и эвкалипты, их алая листва украшала лес в осенние дни, но сейчас листья казались обрывками черного савана. Извилистая тропа привела Крисси к спуску в глубокое ущелье. В этой части леса не было густых зарослей, и деревья пропускали сквозь листву холодный лунный свет, оставлявший свой ледяной узор на земле. Начинающийся туман был слишком тонок, чтобы сдерживать этот бледный поток, но в некоторых местах под густыми ветвями лежал ночной мрак, совсем не тронутый светом.

Даже там, где луна освещала путь, Крисси не решалась бежать, так как наверняка вся тропа была изрезана корнями деревьев. Тут и там наклонившиеся ветви образовывали все новые препятствия, но Крисси, не останавливаясь ни на минуту, все шагала и шагала вперед.

Как бы вчитываясь в книгу своих собственных приключений, которые она так любила, Крисси начала сочинять.

ЮНАЯ КРИССИ УВЕРЕННО ПРОДВИГАЛАСЬ ВПЕРЕД, ОНА БЫЛА САМА ЛОВКОСТЬ И СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ, И ТЕПЕРЬ ЕЕ НЕ ПУГАЛА НИ НОЧНАЯ ТЬМА, НИ МЫСЛЬ О ЕЕ УЖАСНЫХ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЯХ. ЧТО ЗА ЧУДО-ДЕВОЧКА!

Уже скоро она спустится на дно ущелья, откуда сможет повернуть на запад к морю или на восток к дороге, туда, где через ущелье перекинут мост. В этом месте, более чем в двух милях от Мунлайт-Кова, почти не было домов, еще меньше их было у побережья, где по закону штата на большей части берега было запрещено строительство. Вряд ли там Крисси кто-нибудь поможет, у дороги же шансов было ненамного больше: машины проезжали редко, а кроме того, там мог оказаться Такер со своей «Хондой». Он мог поджидать Крисси и засечь машину, которую она остановит.