Дьявольская колония - Роллинс Джеймс

Или же ее деяния были еще более дьявольскими? Что, если Гильдия изначально догадывалась о том, что в Форт-Ноксе спрятано нечто важное? Но просто это нечто никак не удавалось найти — до тех пор, пока «Сигма» не предоставила всю необходимую информацию.

«Нас использовали», — догадалась Сейхан.

Несомненно, Гильдия извлекла максимальную выгоду из чрезвычайных обстоятельств и задействовала уникальные способности Грея решать самые сложные головоломки, чтобы он выполнил для нее всю работу.

И теперь враг собирался бежать, прихватив с собой трофей.

Безоружные, Грей и его спутники не могли оказать никакого сопротивления. Один из солдат выхватил у него из рук золотую плиту. Трое остальных держали их под прицелом своих винтовок, готовые в любую секунду открыть огонь.

Солдаты погнали пленников к выходу.

Сейхан не питала никаких иллюзий. Она предала Гильдию.

Теперь ее ждет жестокое отмщение.

31 мая, 18 часов 11 минут

Разноцветная пустыня, штат Аризона Кай судорожно вцепилась в веревку обеими руками. Люлька, в которой она находилась, медленно спускалась с зависшего в воздухе вертолета. Снизу поднимались клубы пыли; ветер, поднятый ревущим несущим винтом, разметал все вокруг. Девушка смотрела на приближающуюся плоскую вершину горы. Головокружение, вызванное этим зрелищем, еще больше усиливали гуляющие над пустыней потоки горячего воздуха, которые раскачивали люльку.

— Мы уже почти на месте, — заметил Джордан.

Он находился в алюминиевой люльке вместе с Кай. Под обоими глазами у него чернели синяки, оставленные винтовочным прикладом, но он не обращал внимания на боль. Одной рукой Джордан тоже держался за веревку, но другой обхватил девушку за плечи. Кай никогда не была любительницей больших высот, и тем более сейчас.

Но наконец боевики, находившиеся на земле, поймали люльку и грубо высадили тех, кто в ней находился. У Кай дрожали ноги, и она была рада по-прежнему чувствовать у себя на плече руку Джордана. Под дулами винтовок молодых людей провели к узкой трещине в скале, которую девушка уже видела на экране монитора. Спуск вниз был очень крутой, но выбора не оставалось.

Однако когда Кай достигла дна расселины, вокруг все стало совершенно другим. Деловито сновали боевики. Повсюду стояли ящики с оборудованием, некоторые из них уже были вскрыты. Где-то поблизости в камень вгрызался бур перфоратора. Кай не могла понять, что здесь происходит. Среди всего этого хаоса она заметила знакомую фигуру.

Рафаэль Сен-Жермен стоял перед отверстием в земле, опираясь на трость. Девушку довольно бесцеремонно подтолкнули к нему. Рафаэль заметил ее появление.

— А, вот и вы. Кажется, теперь мы все в сборе.

Из отверстия появилась фигура, громоздкая в черном бронежилете и каске. И все же, даже не видя лица, Кай узнала светловолосого великана Берна. Когда тот поднял голову, девушка увидела, что по его лицу струится пот, срывающийся капельками с ресниц и кончика носа.

— Сэр, — обратился он к Рафаэлю, — мы подготовили ловушку. Теперь дело за приманкой.

Его серо-зеленые глаза метнулись на Кай.

— Tres bien,[28] Берн. В таком случае мы готовы. Мы спустим вниз обоих. Почему бы не разыграть все наши карты?

Кай оглянулась на Джордана. Тот стоял, уставившись на лежащее на земле тело, прикрытое брезентом, из-под которого торчали ноги в ковбойских сапогах. Девушка снова явственно увидела перед глазами выстрел из винтовки, сразивший сотрудницу службы охраны национального парка. Ее охватила дрожь. Обернувшись, Джордан увидел, куда обращен ее взгляд, и шагнул вперед, закрывая собой жуткое зрелище. Обхватив Кай за плечи, он привлек ее к себе.

Берн нетерпеливо протянул руку, чтобы разнять их, но Джордан отбил его руку. Как это ни удивительно, верзила не стал настаивать.

— Мы сможем идти без посторонней помощи, — холодно произнес Джордан, помогая Кай.

Оба знали, куда им предстоит идти. В эту зияющую дыру. Но какая судьба ждет их внизу?

18 часов 22 минуты

Пейнтер в одиночку поднимался по проходу, ведущему к пещере с бурлящим грязевым потоком. Хэнка он оставил внизу у гробницы анасази. Ковальски с пистолетом Пейнтера занял позицию у обледеневшего водопада в нескольких ярдах позади.

Пейнтер мысленно прокручивал всевозможные сценарии, пытаясь предугадать любые варианты развития событий и просчитать все на десять ходов вперед. Он был без оружия. Зачем ему сейчас оружие? Все равно он и его спутники не обладают достаточной огневой мощью, чтобы с боем прорваться через отверстие в полу. Такая попытка будет равносильна самоубийству. Поэтому Пейнтеру приходилось полагаться только на свой ум.

Дойдя до конца тоннеля, он шагнул в душную пещеру, насыщенную парами сероводорода. И снова при виде стремительного бурлящего грязевого потока, который стекал по стене и несся через всю пещеру, его охватила смесь благоговейного восхищения и леденящего душу ужаса. Кажется, жара стала еще сильнее, чем прежде, но, возможно, это объяснялось ледяным холодом гробницы внизу.

Приготовившись к тому, что его ждало, Пейнтер вышел из тоннеля на открытое место. По другую сторону моста скопление лучей фонариков обозначало группу боевиков. Они даже не пытались прятаться. Судя по всему, враги догадались, что сорвавшаяся с поводка собака предупредила их жертвы.

По обе стороны от Пейнтера из-за груд черных камней поднялись фигуры, держа наготове автоматические винтовки. Он поднял руки и раскрыл ладони, показывая, что у него нет оружия. При себе у него был лишь рюкзак с закрепленным на нем фонариком. Пейнтер сознательно не держал в руках ничего, что можно было бы принять за оружие.

Один из боевиков попробовал было сунуться в погруженный в темноту тоннель, откуда только что вышел Пейнтер. Громкий хлопок пистолетного выстрела вынудил его повернуть обратно.

— В горловине прохода мой человек, — не оборачиваясь, окликнул Пейнтер. — У него достаточно патронов, и он без труда перестреляет вас по одному. Не лезьте туда! Я знаю, что вам нужно. Мы сможем быстро все уладить!

Пейнтер продолжал идти вперед, шаг за шагом следуя к мосту.

На другом берегу грязевого потока от группы боевиков отделился худой мужчина и также направился к мосту.

Следом за ним двинулся один из боевиков. Пейнтер узнал в нем командира наемников, который убил профессора Дентона в подземной лаборатории Университета Бригема Янга. Он вспомнил кровь на поводке собаки Хэнка. Этой же самой кровью были измазаны брюки белокурого боевика, о которые тот вытер свои руки. Пейнтер понял, что на счету этого убийцы еще одна человеческая жизнь.

«Извини, Нэнси, я не должен был тебя впутывать».

Гневно прищурившись, он смерил взглядом светловолосого верзилу в громоздком бронежилете.

Но час отмщения еще не настал.

В этом не было никаких сомнений. Предводитель боевиков тащил за собой молодого парня, скрученного и с заткнутым ртом. Это был Джордан Аппавора. Пейнтер не слишком удивился, увидев перед собой молодого юту. Он уже прикинул, что кто-то должен был донести Гильдии о его путешествии в Аризону. Вариантов оставалось мало.

На стороне врагов был подавляющий численный перевес. Требовалось завладеть их вниманием, чтобы получить хоть какой-то контроль над ситуацией.

— Я не собираюсь доставать оружие, — окликнул Пейнтер, медленно открывая боковой кармашек рюкзака. Одной рукой он осторожно достал две золотые пластины и поднял их вверх. Насколько я понимаю, вы пришли за этим?

Худой мужчина на другом берегу подозрительно посмотрел на Пейнтера, пытаясь понять, какую игру тот затеял. Наконец он пожал плечами, вероятно заключив, что все козыри остаются у него на руках.

— Мсье Кроу, меня зовут Рафаэль Сен-Жермен. — Худой мужчина говорил по-английски с легким французским акцентом, чуть тронутым провансальской певучестью, из чего следовало, что он уроженец юга Франции. Он поднял трость. Его рука задрожала, и эта дрожь передалась по всей длине трости до самого кончика. Подобное параличное дрожание было необычным для такого молодого мужчины, так что, скорее всего, речь шла о врожденном недуге, усугубленном жарой и долгим спуском в подземелье. — Почему-то мне кажется, что я могу просто отобрать у вас эти пластины.

— Разумеется, — согласился Пейнтер. — Но я готов отдать их вам по доброй воле. Как знак честных намерений.

Тем не менее один из боевиков приблизился к Пейнтеру сзади и вырвал пластины у него из руки.

Француз знаком приказал боевику поспешить к нему, однако взгляд его не отрывался от Пейнтера. Несмотря на внешнюю хрупкость Рафаэля, его глаза светились коварством и умом. Пейнтер почувствовал, что недооценивать этого человека ни в коем случае нельзя. Затравленное животное становится вдвойне опасным, если его ранят, а худой француз был ранен с самого детства. Однако, несмотря на это, он выжил в организации, где не терпели малейшую слабость, — и не только выжил, но и достиг высокого положения.