Дьявольская колония - Роллинс Джеймс

— Что скажете на этот счет? — спросил Пейнтер.

— Не знаю.

Прежде чем они успели обдумать эту загадку, сверху на них свалилась веревка, едва не выбив сосуд у Пейнтера из рук.

— Ковальски, поосторожнее! — крикнул Пейнтер.

— Извините.

Подойдя к отверстию, Пейнтер поднял сосуд в обеих руках.

— Сможешь взять?

С радостью схватив приз, Ковальски восторженно присвистнул.

— Наконец-то мы нашли настоящее сокровище! Теперь моя покрытая синяками и ссадинами задница болит не так сильно!

С некоторым трудом Пейнтер и Хэнк выбрались из кивы, после чего все трое направились к выходу из замерзшего пуэбло. Оказавшись на открытом месте, Пейнтер завернул вазу вместе с пластинами, похищенными Кай, готовый нести ее назад. Теперь его рюкзак весил уже фунтов шестьдесят — семьдесят. Обратная дорога наверх к солнечному свету выглядела не слишком заманчиво, но выбора не было.

— Нам нужно возвращаться, пока Нэнси не вызвала кавалерию.

В тот самый момент как Пейнтер повернулся к тоннелю, оттуда выскочила черная тень и промелькнула мимо, едва не сбив его с ног. Хэнк в ужасе отшатнулся назад, но затем узнал своего четвероногого друга.

— Кауч? — изумленно промолвил старик.

Собака кружила вокруг своего хозяина, терлась о его ноги и утробно скулила. Привязанный к ошейнику поводок путался у Хэнка под ногами. Индеец опустился на колено, успокаивая собаку.

— Должно быть, вырвался и убежал от Нэнси, — предположил он.

— Кажется, все обстоит гораздо хуже.

Пейнтер посветил фонариком на лед. На сверкающей поверхности извивалась темно-красная полоска, оставленная волочившимся поводком.

Кровь.

31 мая, 20 часов 07 минут

Луисвилл, штат Кентукки

«Мы так спешили, и вот теперь приходится ждать…»

Монку постоянно приходилось напоминать себе, что таков девиз военных. Он терпеть не мог, когда его двигатели работали на холостых оборотах — в данном случае буквально. Монк, Грей и Сейхан сидели в салоне «Лирджета-55» у терминала для частных самолетов аэропорта Луисвилла. Самолет был далеко не первой молодости, но он доставил своих пассажиров в Кентукки в целости и сохранности. Монк с большим уважением относился к этим старым птичкам, налетавшим на своем веку немало тысяч миль. Прильнув к иллюминатору, он с нетерпением смотрел на расстилающуюся за белым крылом бетонную дорожку.

Армейское подразделение из Форт-Нокса должно было встретить их и проводить в золотой фонд. Военные опаздывали уже больше чем на десять минут. У Монка начинало дергаться колено. Он очень переживал по поводу того, что оставил Кэт одну рулить «Сигмой». Жену все чаще мучили спазмы, а поскольку она была уже на восьмом месяце беременности, это грозило неприятными осложнениями. Кэт уверяла, что виной всему длительное неподвижное сидение перед мониторами, но Монк все равно нервничал и готов был в малейшем расстройстве желудка видеть угрозу выкидыша или преждевременных родов.

Кэт буквально пинком выпроводила его в эту поездку, но только после долгого поцелуя. При этом Монк держал ладонь здоровой руки у нее на животе, как гордый отец, как любящий супруг и даже как военный медик, убеждаясь в том, что все будет в порядке. Он чувствовал, с каким волнением слушала Кэт отчет о событиях в Исландии, несмотря на то что ей удавалось сохранить лицо непроницаемым.

Но Монк-то знал правду.

И вот этот срочный вылет в Кентукки. Монк хотел поскорее покончить со всем и вернуться к жене. Он обожал ответственные задания, терпеть не мог бездействие, однако малыш должен был родиться со дня на день, и ему хотелось просто быть рядом с Кэт и растирать ей ноги.

Да, вот такой он был человек.

Монк прижался лбом к стеклу.

— Ну где же они?

— Они будут здесь, — заверил его Грей.

Откинувшись на спинку кресла, Монк сверкнул на Грея взглядом, жаждая найти виновного. Отделанный натуральным кленом салон самолета был оснащен четырьмя кожаными креслами: два были обращены вперед, два смотрели в сторону хвоста. Монк сидел напротив Грея, а Сейхан устроилась рядом со своим напарником, положив раненую ногу на противоположное кресло.

— Нам хоть известно, что там искать? — спросил Монк, не ожидая услышать ответ, а просто чтобы чем-то развеяться.

Грей по-прежнему не отрывался от иллюминатора.

— Возможно, мне это известно.

У Монка перестало дергаться колено. Даже Сейхан вопросительно посмотрела на Грея. Они обсудили предстоящее задание еще до того, как шасси «лирджета» оторвались от взлетно-посадочной полосы вашингтонского аэропорта, и остановились на том, что «надо просто заглянуть в Форт-Нокс и посмотреть, что к чему». Не самая блестящая стратегия, однако никто не знал, где находится этот таинственный источник излучения нейтрино. Возможно, аномальные показания, зафиксированные японским физиком, имели большое значение, а может быть, речь шла о пустяковой мелочи. По сути дела, троица отправилась на рыбалку, оставив удочки дома.

— И какие у тебя мысли? — спросил Монк.

Грей достал папку, засунутую между подлокотником кресла и сиденьем. В течение всего недолгого перелета он изучал самую разнообразную информацию, которая могла иметь отношение к предстоящей операции. Никто не мог сравниться с ним в мастерстве складывать разрозненные факты в единую цельную картину. Временами Монк жалел о том, что его собственный мозг не работает так же, но, возможно, так оно было и к лучшему. Он знал, какую ношу приходится взваливать его другу на свои плечи. Ему было гораздо сподручнее играть роль помощника. Кто-то же должен выносить мусор и следить за тем, чтобы собаку вовремя покормили.

Я еще раз перечитал заключение этого японского физика, — сказал Грей, отрываясь от папки. — Вы знаете, что у него синдром Аспергера?

Монк молча пожал плечами и покачал головой.

— Этот парень гений, и у него, похоже, великолепная интуиция. Он заключил, что небольшие всплески активности нейтрино, обнаруженные им здесь, у нас на западе и в Европе, порождены чем-то, тесно связанным с веществом, которое перешло в нестабильное состояние и рвануло в Юте и в Исландии, но все-таки является чем-то другим. Согласно его предположению, это новое вещество может быть близким родственником или даже побочным продуктом производства взрывчатой субстанции. Так или иначе, он убежден в том, что они как-то связаны.

— И что нам это дает? — спросила Сейхан, зевая и прикрывая кулаком рот.

— Выслушайте меня до конца. Другими продуктами древних нанотехнологий, обнаруженных в индейской пещере, были необычный стальной нож и золотые пластины. — Грей многозначительно посмотрел на Монка. — У Пейнтера с собой пара этих золотых пластин, и он сейчас на западе.

— Где зафиксирован один из всплесков, — догадался Монк.

— Кроме того, активность нейтрино отмечена в Бельгии, откуда прибыла в Исландию группа боевиков Гильдии, с которой нам пришлось столкнуться. Полагаю, одна пластина находится в руках Гильдии. Вы только посмотрите, с каким пылом Гильдия охотится за племянницей Пейнтера. Возможно, эта пластина как раз хранится в Бельгии.

Опустив раненую ногу на пол, Сейхан выпрямилась в кресле и произнесла:

— А сейчас мы направляемся в золотой фонд.

Монку показалось, он все понял.

— Ты полагаешь, несколько золотых пластин хранятся в Форт-Ноксе?

— Нет, — поправил его Грей, похлопав по лежащей на коленях папке. — Я изучил историю Форт-Нокса и первых монетных дворов Соединенных Штатов. Известно ли вам, что самый первый монетный двор в Филадельфии был основан при активном участии Томаса Джефферсона? Серебряные монеты с его профилем взяли с собой в экспедицию Льюис и Кларк. Но он чеканил и золотые монеты.

Монк попытался проследить за ходом мыслей Грея, но тут же оставил это занятие.

— Первым директором филадельфийского монетного двора был некий Дэвид Риттенхаус. Подобно Бенджамину Франклину и Джефферсону, Риттенхаус был разносторонне одаренным человеком в духе Возрождения: он был часовщиком, изобретателем, математиком и политиком. Также Риттенхаус состоял членом Американского философского общества.

Монк узнал это название.

— Как и тот француз. Фортескью ведь тоже входил в эту группу, да?

Грей кивнул:

— Более того, Риттенхаус был близким другом Джефферсона, как и все ведущие игроки, замешанные в этом деле. Он входил в ближайшее окружение Джефферсона, был его преданным соратником.

— Ясно… — неуверенно промолвил Монк.

— Как следует из дневника Фортескью, индейскую карту спрятал Джефферсон. — Грей по памяти процитировал выдержку из дневника: — «Как всегда изобретательный, Джефферсон разработал способ сохранить индейскую карту, сберечь ее, защитить навеки от безликого врага. Он воспользовался тем самым золотом, чтобы спрятать ее на виду у всех. Никто никогда не заподозрит, что сокровище скрыто в самом сердце Печати».