Не плачь, моя леди - Кларк Мэри Хиггинс

Оба прижимались ухом к телефону. «Ты меня под надзором держишь, звезда?» – шутил Тед.

А Элизабет, остро осознавая его близость, щеку, прикасавшуюся к ее щеке, вцеплялась в трубку, страстно желая набраться мужества и отказаться от встреч с Тедом.

Элизабет распечатала конверт. Пробежала первые предложения, и у нее вырвался придушенный вскрик. Вернуться к письму Теда сил хватило не сразу.

Почти два часа Элизабет просидела на кушетке, съеживаясь, обхватив колени руками, глядя в пустоту. Ты же сама хотела этого! – твердила она себе. Он заплатит за все, что сотворил с Лейлой.

Но боль была непереносимой, пока наконец не перешла в оцепенение.

Когда Элизабет встала, ноги у нее онемели, двигалась она с неуверенностью старухи. Есть еще анонимные письма.

Она не успокоится, пока не разыщет того, кто посылал их, предрешив трагедию.

Бартлетт позвонил только во втором часу:

– Нам надо срочно поговорить! Приходи скорее.

– А почему не встретиться у меня?

– Я жду звонков из Нью-Йорка. Боюсь пропустить.

Когда дверь открыл Крейг, Тед не стал тратить время на предисловия.

– Что стряслось?

– Кое-что, что тебе не понравится.

Бартлетт сидел не за овальным столом, который служил ему письменным, а развалился в кресле, держа руку на телефоне, точно ожидая, что тот прыгнет ему в руку. Выражение лица задумчивое; немного похож, решил Тед, на философа, столкнувшегося с трудной проблемой.

– Сколько? – спросил Тед. – Десять лет? Пятнадцать?

– Хуже. Они не согласны на признание. Появится новый очевидец.

Отрывисто, даже резко, Генри стал объяснять:

– Как тебе известно, мы приставили к Салли Росс частного детектива, хотели накопать побольше компромата. Позавчера ночью детектив как раз дежурил в доме, когда в квартире этажом выше застали вора. И тот заключил сделку с окружным прокурором. Оказывается, в этой квартире он не в первый раз. А именно, был там двадцать девятого марта. Он заявляет – он сам видел, как ты сбросил Лейлу с балкона!

Бартлетт наблюдал, как на лицо Теда наползает мертвенная бледность, превращая загар в грязно-бежевый.

– Значит, никакого послабления в обмен на признание, – прошептал Тед.

Так тихо, что Генри едва разобрал.

– С какой стати? С таким-то свидетелем? Из сообщения моих людей ясно – всякие сомнения, будто он не мог рассмотреть происходящее, отпадают. Террасу у Салли загораживает эвкалипт, он мешал ей видеть. Но этажом выше дерево уже не помеха обзору.

– Мне все равно, сколько народу видели Теда в тот вечер! – рявкнул Крейг. – Он был пьян и не соображал, что делает. Я пойду на лжесвидетельство. Заявлю, что он говорил со мной по телефону в половине десятого.

– Какое там лжесвидетельство! – оборвал Бартлетт. – В протоколе уже есть запись твоих слов: ты слышал телефонный звонок, но трубку не снял. Нечего и мечтать.

Тед сунул в карманы стиснутые кулаки.

– Забудьте вы тот злополучный звонок. Что конкретно видел свидетель?

– Пока что окружной прокурор отказывается отвечать на мои звонки. Но у меня в прокуратуре есть свои люди, им удалось разнюхать: свидетель показывает – Лейла боролась за свою жизнь.

– Значит, приговор грозит по максимуму?

– Судья, который будет рассматривать дело, – зверюга. Головореза из черного квартала поругает и отпустит, но на процессах богачей обожает продемонстрировать, какой он крутой с ними. А ты – богач…