Дьявольская колония - Роллинс Джеймс

Оторвавшись от земли, вертолет с ревом взмыл в воздух, поднимая несущим винтом вихрь. Пейнтер подошел к Ковальски и геологу.

— Все готово? — спросил он.

— Кажется, дело сделано. — Ковальски сидел на земле, подобрав под себя ноги. Перед ним лежал моток детонационного шнура, просунутого сквозь кубики пластида. — Это все равно что нанизывать на нитку попкорн.

— Можешь быть уверен, я никогда не приду к тебе в гости на Рождество.

Великан пожал плечами.

— Да с Рождеством все в порядке. Вот на День независимости люди почему-то пугаются.

Пейнтер прекрасно себе это представил. Ковальски и фейерверк. Сочетание поистине страшное.

Геолог остановился перед десятифутовым гейзеритом под названием Вратарская Перчатка. Он расстелил на подтеках туфа топографические карты, а также результаты исследования долины, полученные с помощью сканирующего радара.

— Этот столб — лучшее место, — уверенно заявил Чун. — Сканирующий радар показывает, что в этой точке ближе всего до затычки, закрывающей геотермальный канал. Если ее удалить, перегретый котел, зажатый глубоко под землей, с ревом вырвется на свободу подобно пробудившемуся дракону.

Эта мысль пришла в голову Пейнтеру, однако воплотили ее в жизнь Чун и Ковальски. Геолог описал, как под воздействием двух подземных сил — вулканические извержения из глубинных недр и гидротермические взрывы у самой поверхности — родился Йеллоустоун. Для уничтожения разрастающейся раковой опухоли требовалась высокая температура, однако о вулканическом извержении здесь не могло быть и речи. Так что оставалось только испробовать гидротермический взрыв.

Пейнтер предложил вызвать неглубокий сверхгорячий взрыв, чтобы испепелить наногнездо, прежде чем оно успеет пробить дорогу до магматической камеры, расположенной в шести милях под землей. Хотя существовала некоторая опасность того, что гидротермический взрыв потревожит магматическую камеру, это было гораздо лучше, чем вообще ничего не предпринимать, позволяя наногнезду беспрепятственно прогрызать себе путь вниз.

«Но как вызвать гидротермический взрыв?»

— Ну хорошо, принимаемся за работу.

Поднявшись с земли, Ковальски подхватил свой громоздкий моток взрывчатки и направился к геологу.

Тот приставил две стремянки к крутой стенке микровулкана. Они вдвоем поднялись наверх, где из небольшого отверстия валил пар. Это отверстие было как раз таким, чтобы в него пролезал кубик пластида. Лежа животами на стремянках, Ковальски и Чун стали скармливать нанизанную на детонационный шнур Си-4 в жерло конуса по одному кубику, опуская взрывчатку как можно ближе к скале, закупорившей гидротермический канал. Геолог предварительно рассчитал, какое количество пластида потребуется, чтобы разрушить затычку.

Ковальски считал его оценку заниженной.

В кои-то веки Пейнтер склонен был с ним согласиться.

«Обрушиться всей силой… и возвращаться домой».

— Этого будет достаточно, — сказал Чун, сидя верхом на Вратарской Перчатке.

Оба спустились со стремянок.

Ковальски потер руки в радостном предвкушении.

— Посмотрим, как сработает клизма из пластида!

Пейнтер взглянул на великана. На самом деле это описание как нельзя лучше подходило к взрыву, призванному удалить каменный запор. Все втроем они поспешили к последнему вертолету, остававшемуся в долине. Двигатели были прогреты, винты уже вращались. Как только Пейнтер и его спутники поднялись на борт и пристегнули ремни, вертолет поднялся в воздух.

Летчик не жалел горючего.

Долина быстро уменьшалась внизу.

— Этого достаточно! — сказал Пейнтер летчику по переговорному устройству.

Вертолет начал описывать медленный круг, и Пейнтер показал Ковальски поднятые большие пальцы. Великан уже держал в руках передатчик. Хищно усмехнувшись, он нажал на кнопку.

Поскольку вертолет находился высоко в воздухе, а заряды были упрятаны под землей, взрыв показался отдаленным раскатом грома.

Пейнтер нетерпеливо посмотрел вниз. Вратарская Перчатка продолжала стоять как ни в чем не бывало. Лишь струя пара, поднимающаяся из конуса, стала сильнее.

— Полный провал, — пробормотал Ковальски. — А я ожидал…

В это мгновение вся долина внизу словно взорвалась. Она раскололась пополам, будто разбитая тарелка, и в воздух полетели каменные глыбы размером с автобус, вдвое выше скал, окружающих бассейн. Падая на заросшие лесом склоны, эти глыбы пропахивали огромные борозды. В то же время вверх взметнулась струя кипящей воды, образуя фонтан двадцать футов в поперечнике, выстреливающий на высоту тысячи футов.

— Вот это получилась клизма! — одобрительно воскликнул Ковальски.

Вертолет резко дернулся в сторону — летчик испугался, что его застигнет этот ураган из камней, воды и пара.

Чун с удовлетворением наблюдал за происходящим.

— Такой температуры определенно хватит для уничтожения наногнезда.

И все же оставался другой вопрос: а что, если этот взрыв подтолкнул как раз то, чего все опасались? Все затаили дыхание. Вертолет кружил над долиной, поднимаясь все выше и выше. Кипящий фонтан продолжал бить вверх, однако его сила постепенно начинала ослабевать. И не было никаких признаков выплескивающейся на поверхность лавы.

Примерно через минуту геолог вздохнул с облегчением.

— Похоже, все в порядке.

Вертолет развернулся и полетел прочь.

С высоты птичьего полета Пейнтер окинул взглядом всю йеллоустоунскую кальдеру. По всей долине в воздух били струи воды, окутанные спиралями пара.

— Господи, это же гейзеры! — воскликнул пораженный Чун. — Все до одного гейзеры ожили!

Вертолет летел над этим захватывающим зрелищем, а Пейнтер смотрел на волшебную пляску воды, на мигающие краски тысяч радуг, зачарованный этим чудом природы во всей его неповторимой естественной красоте.

Прижавшись лицом к иллюминатору, Ковальски упивался происходящим.

— В следующий раз надо будет заложить побольше пластида!

1 июня, 11 часов 02 минуты

Вашингтон, округ Колумбия

Прямо из аэропорта Грей отправился на такси в Государственный архив. Выяснив, что в Йеллоустоуне все закончилось благополучно, он немного вздремнул во время недолгого перелета из городка Колумбия, штат Теннесси. Он чувствовал себя превосходно. Пейнтер собирался задержаться в национальном парке еще на день-два, чтобы убедиться, что там все в порядке, а также чтобы устроить свою племянницу в Университет Бригема Янга.

Сначала Грей намеревался проводить Монка в больницу и проследить за тем, чтобы его другу обработали огнестрельную рану, но Кэт позвонила ему сразу, как только самолет совершил посадку. По ее словам, доктору Хейсману удалось расшифровать закодированное послание Мериуэзера Льюиса, и ему не терпелось поделиться своим открытием. Кэт предложила направить в архив кого-нибудь другого, но, учитывая то, какими трудами и кровью досталась бизонья шкура и написанное на ней послание, Грей пожелал быть первым, кто узнает его содержание.

Он был в долгу перед Монком.

Он был в долгу перед Мериуэзером Льюисом.

Поэтому Грей попрощался с другом в аэропорту. Монк пребывал в хорошем настроении, и на то имелись свои причины. На борту частного самолета, доставившего их в Вашингтон, имелся поразительно богатый выбор односолодового виски. Вместо Грея в больницу отправится Кэт. И это, вероятно, к лучшему. Кэт не даст мужу чересчур рьяно ухаживать за медсестрами.

Такси остановилось перед входом в здание архива. Сидевшая на заднем сиденье Сейхан потянулась.

— Уже приехали, — сонным голосом произнесла она.

Расплачиваясь с водителем, Грей отметил, как тот разглядывает ее в зеркало заднего вида. И нельзя было винить его в этом. Молодая женщина рассталась с синим комбинезоном и снова переоделась в кожаную куртку, черные джинсы и серую футболку.

Выйдя из такси, они поднялись по ступеням. Оба заметно прихрамывали. Давали о себе знать раны, ссадины, царапины. Сейхан оперлась на плечо Грея, не дожидаясь, когда ей это предложат. Его рука отыскала ее бедро, хотя она и не нуждалась в дополнительной поддержке.

В дверях их уже ждал доктор Хейсман.

— Ну вот и вы наконец, — вместо приветствия сказал куратор. — Идемте. Я все приготовил в рабочем кабинете. Кстати, вы, случайно, не захватили с собой бизонью шкуру? Я бы хотел увидеть ее собственными глазами, не довольствуясь фотографией, полученной по электронной почте.

— Не сомневаюсь, это можно будет устроить, — заверил его Грей.

Они прошли в тот же самый кабинет и увидели, что здесь снова царит полный порядок. На столе оставалось лишь несколько книг. Судя по всему, для расшифровки послания, написанного двести лет назад, потребовалась всего пара часов и такое же количество книг.