Король хитрости - Емец Дмитрий

Тем временем физкультурник взял кубок и свистнул в свисток, призывая всех к тишине.

– Внимание! Первое место в турнире седьмых классов занял Николай Егоров! Поздравим его! У этого парня бульдожья хватка! – Андрей Тихоныч крепко пожал Коле руку и вручил ему кубок.

В тот же миг Коля получил еще один подарок: Катя Сундукова быстро поцеловала его в щеку и, покраснев, скрылась за спинами поздравляющих. «Ради этого стоило пыхтеть с гантелями!» – подумал счастливый победитель.

В четверг на доске с расписанием появилось размашисто написанное объявление:

15 МАРТА В 13 ЧАСОВ В СПОРТИВНОМ ЗАЛЕ НАШЕЙ ШКОЛЫ ПРОЙДЕТ СОСТЯЗАНИЕ ПО РУКОПАШНОМУ БОЮ В РАМКАХ РАЙОННОЙ СПАРТАКИАДЫ «НАДЕЖДЫ РОССИИ». ДЛЯ УЧАСТИЯ В СОСТЯЗАНИИ ОТ КАЖДОГО КЛАССА ТРЕБУЕТСЯ ЗАЯВИТЬ ОДНОГО УЧАСТНИКА. СПОРТИВНЫЙ КОМИТЕТ.

Прочитав это объявление, в 7-м «А» крепко озадачились.

– И что будем делать? Кого пошлем? – поинтересовался Антон Данилов.

– Тебя! – предложил толстяк Петька Мокренко.

– Мне еще жить не надоело! – испугался Антон. – Засветят пяткой в нос, челюсть сломают – очень мне это надо. Сам иди, ты же у нас самый здоровый.

– Я… э-э… у меня дыхание короткое… И вообще – кхе-кхе – ангина у меня… – замялся Петька.

– Может, все это несерьезно? Выставят против нас какого-нибудь слабака, и мы напрасно волнуемся, – сказал Филька Хитров.

– Ага, слабака! Держи карман шире! – фыркнул Антон. – Я узнавал, нас выставят против сто пятой школы, а она спортивная с уклоном по самбо. Соображаешь, что это значит?

– А ведь в самбо, по-моему, ударов нет. Там у них только броски и захваты, – задумчиво сказал Коля Егоров, трогая свой бинт. Недавно, пытаясь научиться отжиматься на пальцах, он вывихнул себе запястье, и теперь правая рука у него была забинтована.

Антон выразительно постучал себя костяшками пальцев по лбу:

– Ты что, дурак? У них при школе еще две секции – бокса и карате. Уж наверное они выставят на турнир самых лучших.

Слова Антона заставили ребят крепко задуматься. Воображение нарисовало им мощного, запросто сидящего на шпагате соперника, который с одинаковой легкостью наносил удары руками и ногами и которому не терпелось сделать из них котлету.

– А если нам от класса вообще никого не выставлять? – предложил Мокренко.

– Так нельзя… Решат, что струсили. Если у меня снимут бинты, я пойду! – серьезно сказал Коля Егоров, и в его словах никто не усомнился, потому что точно знали, что так бы и было.

– Да ладно тебе. Лечись… Я пойду! – вдруг решительно сказал Филька Хитров.

Ребята уставились на него с удивлением.

– Ты? Да ты же драться не умеешь!

В глазах Фильки зажглась едва уловимая хитринка.

– Ничего, выкручусь как-нибудь, – сказал он. – Только мне нужна будет ваша помощь…

– Хоть мы и не знаем, что ты задумал, можешь на нас рассчитывать, – пообещал Колька Егоров.

– Отлично, тогда идите сюда и слушайте, что нужно делать! – Хитров поманил друзей к себе и стал что-то быстро шептать им.

И вот наступил день состязаний. За час до начала соревнований Петька Мокренко стоял у стены школы и зорко высматривал среди собирающихся участников того, кто был ему нужен. Заметив широкоплечего парня примерно их возраста, он подошел к нему и, кашлянув, спросил:

– Слышь, пацан, ты не из сто пятой?

Парень приостановился и всем корпусом повернулся к Мокренко. Лицо у него было широкоскулым, уверенным и задиристым. Видно было, что он умеет за себя постоять.

– Ну, из сто пятой. Дальше что? – вызывающе спросил он.

– А не из седьмого класса? – продолжал Петька.

– Ну, из седьмого…

– А зовут тебя как?

– А тебе какое дело? Ну, допустим, Рома… – сказал парень.

Мокренко сплюнул себе под ноги и, покачиваясь с носка на пятку, сказал:

– Слышь, Рома, я тебе не завидую. Сегодняшний день не кончится для тебя ничем хорошим.

– Ты чего? Нарываешься? – парень схватил Петьку за грудь свитера и встряхнул.

– Эй, эй, я-то тут при чем? – Мокренко миролюбиво выставил ладони. – Я только хочу предупредить. Ты знаешь, с кем будешь драться?

– С кем?

– С самим Филькой Хитровым.

– А мне как-то по барабану! – сказал парень. – Я вашему Фильке так вломлю, что он и через год не забудет.

– Ну ты даешь! – воскликнул Мокренко. – Ты что про Хитрова не слышал? Он с родителями семь лет прожил в Китае и все это время занимался там единоборствами в школе одного мастера. Он по два кирпича кулаком разбивает, а ногой в прыжке ломает толстую доску. Я сам видел… Так что считай, что я тебя предупредил.

Петька высвободил свой свитер из рук парня, еще раз сплюнул себе под ноги и удалился. Самбист из сто пятой школы некоторое время постоял на месте, задумчиво глядя ему вслед, а потом повернулся и пошел к входу в школу. Вид у него был уже не такой самоуверенный.

Поднимаясь по лестнице к залу, самбист случайно услышал обрывок разговора между Антоном Даниловым и Анькой Ивановой и, заинтересованный, чуть приостановился, чтобы дослушать.

– Слышала, что вчера в парке было? – громко говорил Антон.

– Нет, не слышала. А что? – удивлялась Анька.

– Ну ты даешь! Об этом сегодня все говорят! Два каких-то здоровенных мужика напали на женщину, хотели у нее сумку отнять, да тут Филька Хитров мимо проходил и вступился. И вот результат: один мужик в больнице с переломами, а второго он в милицию сдал. Тоже, разумеется, отделал его за милую душу.

– А Филька не боялся? Они ведь взрослые, а он ребенок! – спросила Анька.

– Кто? Хитров боялся? – фыркнул Антон. – Да он просто бешеный! А техника у него такая, что с ним и пятерым взрослым не справиться.

Словно только сейчас заметив, что какой-то чужой парень слушает их разговор, ребята посторонились, давая ему пройти, и продолжили говорить уже о чем-то другом.

Порядком напуганный услышанным, самбист дошел до раздевалки и опустился на скамейку. Предстоящая схватка уже не казалась ему пустяковой, и он жалел, что вообще согласился участвовать в этом дурацком соревновании.

В полупустой раздевалке сидел Коля Егоров с забинтованной рукой и, морщась, поправлял развязавшийся бинт.

– Ты мне не поможешь узел затянуть? – попросил он самбиста.

– А что у тебя с рукой? – спросил тот, приходя к нему на помощь.

– Да вот, сложный перелом. Врачи даже не знают, срастется ли…

– А где тебя так угораздило? – сочувственно спросил самбист.

– Это все Филька Хитров. Уговорил меня с ним потренироваться. Обещал, что не будет наносить ударов, а станет их только блокировать, а потом взял и какой-то бросок провел. Я даже понять ничего не успел. Лежу на полу со сломанной рукой, а он мне говорит: «Извини, Колян, я нечаянно, у меня рефлекс сработал». Вот свинья!

Самбист слушал его, и у него медленно отвисала челюсть.

– Это все правда? Хитров тебе руку сломал? – спросил он.

– Думаешь, я бинты для красоты намотал? – возмутился Коля. – А ты, кстати, что в нашей школе делаешь? Что-то я тебя раньше не видел.

– Я на соревнования пришел. С Хитровым вашим дерусь, – уныло объяснил самбист.

– С Хитро-о-вым?! Ну я тебе не завидую: у него на тебя зуб! Он поклялся котлету из тебя сделать! Говорит, иначе, чем на носилках, ты ринг не покинешь! – Егоров с состраданием посмотрел на самбиста.

– Как поклялся? Почему? – опешил парень.

– Видишь, тут какое дело… Ему кто-то наговорил, будто ты обещал ему шею намылить, а он эти дела не любит. Уж очень он на тебя зол, никто никогда его таким злым не видел.

– И что мне теперь делать? – с мелкой дрожью в голосе спросил самбист.

– Я уж и не знаю что, сам думай… – протянул Егоров. Он скучающе посмотрел в окно и как бы между прочим сказал:

– Вообще-то есть у меня один план… Как только бой начнется, ты ему тут же поддайся. Упади на пол и притворись, будто ты без сознания. Тогда ему сразу засчитают победу, и он тебе ничего не сможет сделать.

Дав этот совет, Коля, словно вспомнив о каком-то деле, хлопнул себя ладонью по лбу и куда-то ушел.

И вот состязание началось.

– Роман Балабан – Филипп Хитров! Весовая категория до шестидесяти килограммов! – громко объявил судья.

Услышав свое имя, самбист робко пролез под натянутые канаты и остановился в своем углу, ожидая соперника. Его била мелкая дрожь. Филька Хитров пока не появлялся – и от этого бедняге было еще страшнее. Внезапно дверь в зал резко распахнулась, и появился Хитров. Он был босиком и одет в короткое черное кимоно, завязанное на поясе веревкой. На лбу у него была темная повязка с иероглифами.

Филька подлез под канаты, мрачно посмотрел на своего соперника и, усмехнувшись одним углом рта, отвесил ему низкий церемониальный поклон в лучших традициях Востока. Все это навеяло на самбиста такой ужас, что он едва не убежал с ринга.

Пока секунданты надевали на них перчатки, шлемы и смягчающие удары нагрудники, Филька продолжал хмурить брови и гипнотизировать своего соперника неотрывным взглядом.