Король хитрости - Емец Дмитрий

– Поймал! – кричит он. – Поймал! Теперь ты водишь!

– Отстань от меня со своими тупыми играми! Ты мне того… читать мешаешь! – рычит Мокренко, отталкивая его.

Хитров снимает маску и с изумлением, приоткрыв рот, смотрит на Петьку, держащего в руках «Антологию русской поэзии». Ему не верится, что первый двоечник класса, прогуливающий все уроки литературы, мог вдруг так измениться.

– Ты чего? Что на тебя нашло! Ты же больше всех нас любил тупые игры! – озадаченно спрашивает Филька.

– А теперь не люблю! – говорит Мокренко.

Филька отходит, надевает маску и начинает гоняться за визжащими девчонками, но то и дело недоумевающе оглядываясь на Мокренко.

Комната между тем все больше напоминает арену боевых действий. Аня роняет с подоконника горшок с цветами, а в следующую минуту Антон цепляется за стол и, стараясь удержаться, стаскивает скатерть со всеми тарелками. Пока девочки убирают осколки, Филька, желая еще больше походить на монстра, хватает с кровати покрывало и набрасывает его себе на голову. Потом они с Колькой затевают драку подушками, а Антон, спрятавшись за креслом, стреляет в них из водяного пистолета. Рассердившись на него, Филька с Колей объединяются, хватают Антона и начинают заталкивать его в шкаф. Все вещи из шкафа, разумеется, выбрасываются на пол. Антон отбивается, но силы не равны, и вот он уже, запертый, барабанит по дверце шкафа с той стороны.

В этот момент никем не замеченные из-за шума входят родители Антона и замирают на пороге. В комнате разгром. Скатерть валяется на полу, визжащие девочки прыгают под музыку на стонущих пружинах дивана, Филька с Колей дерутся подушками, а посреди всего это бедлама на стуле скромно сидит Петя Мокренко с «Антологией русской поэзии» в руках.

– Кхм… Веселитесь, значит! А где наш сын? – негромко спрашивает отец Антона Данилова, выходя на середину комнаты.

Заметив взрослых, ребята окаменевают, словно статуи.

– Так где Антон? – повторяет его отец.

Мыча, Филька Хитров показывает на шкаф. Отец подходит к шкафу и поворачивает ключ. Из шкафа вместе со скомканными вещами выпадает его единственный сын с водяным пистолетом в руках, громко орущий: «Сейчас вы у меня все допрыгаетесь!» Увидев отца, он смущается и мгновенно замолкает.

– И что все это значит? – спрашивает отец.

– Да так… повеселились немножко… – робко отвечает Антон.

– И тебе было весело?

– Ве… весело!

– Вот и хорошо, – тихо говорит отец. – Я с тобой потом поговорю.

Антон низко опускает голову.

– Все, вечер закончен! Большое спасибо, ребята, что пришли! – с металлом в голосе говорит его мама, рассматривая на полу осколки своих лучших сервизных тарелок.

Присмиревшие гости, обгоняя друг друга, спешат выйти в коридор и, поскорее одевшись, улизнуть. Мокренко, испугавшись, что ему придется остаться, хватается за стул и в отчаянии дергается изо всех сил. Победа! Клей отдирается вместе с тканью, и Петька быстро убегает за остальными.

На улице, выскочив гурьбой из подъезда, все начинают хохотать. Не смеется только Мокренко. Он злобно смотрит на Колю, а потом бросается на него и начинает кататься с ним по снегу, норовя сунуть головой в сугроб.

– Думаешь, я обо всем забыл! Сейчас я тебя научу, как модели дарить! – кричит он.

Мокренко не знает, что поздно вечером, когда разгромленная комната будет убрана, а Антон ляжет спать, его мама, оставшись наедине со своим мужем, скажет ему:

– Как я все-таки завидую родителям Пети Мокренко! Пока наши олухи тут сходили с ума, он тихо сидел на стуле и читал стихи. Какая тонкая и одаренная натура!

Как-то давным-давно, кажется, дня три назад, семиклассники Филька Хитров, Антон Данилов, Петька Мокренко и Коля Егоров возвращались из школы. Когда они проходили мимо двадцатипятиэтажного дома, Коля остановился и стал смотреть вверх.

– Давайте на крышу поднимемся! – предложил он.

Все сразу загорелись этой идеей, один Антон был против.

– Вы что, больные? Что нам там делать? – спросил он.

– А ничего не делать. Просто поднимемся и посмотрим. Интересно ведь, – сказал Филька Хитров.

– Это вам интересно, а мне неинтересно. Подумаешь крыша! Можно подумать, я крыш не видел. Все равно ничего не получится, – фыркнул Антон.

Толстяк Петька Мокренко толкнул Антона плечом, заставив его шагнуть с дорожки в снег:

– Какой ты зануда, Данилов! Неудивительно, что тебя в классе не любят! Ладно, и без тебя обойдемся!

Ребята повернулись и пошли к подъезду. Антон некоторое время, раздумывая, смотрел им вслед, а потом, придерживая рукой сумку, побежал догонять.

Семиклассники забрались в лифт и нажали кнопку двадцать пятого этажа. Отсюда они рассчитывали выйти на крышу, но их поджидало разочарование. Лестница, ведущая на крышу, была загорожена железной решеткой, на которой висел большой навесной замок.

– Ну вот, говорил я, что ничего не получится! – радостно воскликнул Антон Данилов.

– Не говорил, а накаркал! – уточнил Коля Егоров, дергая замок. – И вообще что за свинство везде замки вешать! А если бы я был пожарный или из группы захвата? Может, мне на эту крышу позарез надо!

– Да что ты пристал к этой крыше! Давайте лучше на лифте кататься! – сказал Филька Хитров.

Его предложение пришлось всем по душе, и, забравшись в лифт, ребята стали нажимать кнопки разных этажей. Иногда между этажами они нажимали кнопку «стоп» и принимались хохотать. Мокренко достал зажигалку и хотел жечь кнопки, но Коля вырвал зажигалку у него из рук и слегка постучал Петьку лбом о стенку лифта. Мокренко не очень сопротивлялся: Коля был сильнее, и он с этим считался.

– Еще раз увижу – схлопочешь по-серьезному! – предупредил Егоров.

– Ты чего взъелся? Самый юный натуралист, что ли? – поразился Мокренко. На его языке «юный натуралист» обозначало собирательное понятие человека с придурью.

– У меня отец эти кнопки меняет. Ему в институте денег не платят, вот он и подрабатывает. Всякие придурки, вроде тебя, кнопки жгут, а он потом даже по выходным ходит и меняет! Теперь понял? – объяснил Коля, сопроводив свое объяснение еще одним энергичным встряхиванием.

Сообразив, в чем дело, Мокренко закрыл варежку и даже не стал требовать назад свою зажигалку.

Ребята покатались на лифте еще какое-то время, а потом едва не попались. Случайно Филька нажал на первый этаж, забыв, что при длительном катании на лифте эта ошибка самая непростительная, потому что именно на первом этаже собирается больше всего раздраженных людей, которые не могут воспользоваться лифтом.

Хорошо еще, что Коля Егоров, спохватившись, успел нажать на «стоп», прежде чем лифт полностью остановился. Ребята услышали, как в закрытые двери забарабанили кулаки.

– А ну живо вылезайте! Кому говорю! Надо милицию вызвать, пускай их на учет поставят! – слышали ребята гневные мужские голоса.

– Что будем делать? – дрожа, прошептал Мокренко.

– Главное, без паники! Поднимемся повыше и подождем на лестнице, пока они не разъедутся по квартирам, – сказал Филька, нажимая на кнопку десятого этажа.

Они поднялись на десятый этаж, вышли из лифта и, прислушиваясь, просидели на лестнице минут пятнадцать, пока ругающиеся жильцы не разъехались по квартирам и все голоса не стихли.

– Ну вот и все! – сказал Филька. – Теперь снова можно кататься!

– Я не буду! Я на музыку опоздаю! – опасливо сказал Антон Данилов.

– Не опоздаешь. У тебя во сколько музыка?

– В четыре.

– А сейчас только час. Нас сегодня на два урока раньше отпустили. Забыл? Или, может, ты трусишь?

Антону не хотелось в этом признаваться, и они снова вернулись в лифт. Минут через десять катание им наскучило, и тогда Филька придумал игру.

– Разделяемся на две команды! – сказал он. – Одна команда остается в лифте, другая – на этажах. Если та команда, которая на этажах, застукает ту, которая в лифте, и осалит кого-нибудь, команды меняются местами. Понятно?

– Что-то вроде лифтовых салок? – уточнил Мокренко.

– Вот именно! – подтвердил Филька. – Только чур кнопку «стоп» не нажимать, а то так можно ловить до бесконечности. И слишком высоко не уезжать – мы тоже не рыжие по двадцать пять этажей за вами бегать.

Решив проверить, что получится из этой игры, ребята разделились на две команды. В первую вошли Петька и Коля Егоров, а в другую – Филька и Антон. Антону в лифте надоело, и он радостно согласился ловить на этажах.

Едва они с Филькой вышли из лифта, как Коля, показав им язык, нажал на кнопку и лифт уехал вверх.

– Хочет заставить нас побегать. Ну да ничего, мы его проведем! – сказал Филька.