По следу четырех - Вильмонт Екатерина Николаевна

— Дурья башка! А в других шкафах смотрела?

— Да! Мамины и папины вещи все на месте! Тетя Липочка, только не говорите маме, а то она так разнервничается!

— Уж конечно! Чего ей зря нервы портить! У нее и так работа не приведи господь. С утра в театре, потом радио, телевидение, кино! Пусть хоть дома отдохнет.

— Значит, в милицию заявлять не будем? — спросила я.

— Какая там милиция! Мы сами этих идиоток найдем. Вы же у нас сыщицы, вам и карты в руки! Тем более тут не опасные преступники, а просто дуры наглые. Нет, в наше время такого не бывало! Подумать только!

— А может, они больные? — предположила Мотька.

— Скорее всего! Ладно, придется позвонить кое-кому из старых знакомых.

— Тетя Липочка, в субботу дедов день рождения, многие придут, букеты принесут, — напомнила я.

— А и верно! Умница! Сообразила! Так гораздо естественнее все получится. Самое главное, до возвращения Игорь Васильича все вернуть. Особенно портреты и фотографии.

— А вещи?

— Вещи эти идиотки могут запросто на кусочки порвать.

— Зачем? — ахнула Мотька.

— Ну, это яснее ясного. Чтобы всем по клочку от трусов великого певца досталось, — пояснила тетя Липа.

— А для чего нужен клочок трусов великого певца? — недоумевала Мотька.

— Вроде священной реликвии, — засмеялась тетя Липа. — Я сама в молодости один раз пуговицу с его пальто сорвала, долго хранила. Это уж потом мне повезло, что я в ваш дом попала, тебя, Асютка, вырастила.

— Нет, это нам повезло! — растрогалась я.

— Ах ты, моя хорошая! — в свою очередь растрогалась тетя Липа.

Словом, сплошное умиление.

— Значит, решено, ждем до субботы? — подвела итог Матильда.

— Да, — отвечала тетя Липа, — только завтра я на дачу съезжу, своими глазами на все погляжу, замки поменять тоже надо. А что это вы как на иголках? Торопитесь куда-нибудь?

— Нам надо с Митей созвониться, — сказала я.

— Ладно уж, делайте что хотите, — проворчала тетя Липа.

Я позвонила Мите.

— Ну, как дела?

— Порядок! Можете ехать.

— А ты не поедешь с нами? — огорчилась я.

— Думаешь, стоит?

— Еще бы!

— Тогда ладно, встречаемся у метро через двадцать минут.

— А Костя? — спросила я.

— Костя сегодня занят, поэтому-то мы и не поехали на толкучку. Отложили до завтра.

— И хорошо! Сегодня же понедельник! А еще мы тебе интересную историю расскажем.

— Что-то опять случилось? — встревожился Митя.

— Да, но это скорее смешно. Ладно, до встречи!

В метро мы поведали Мите о наших сегодняшних впечатлениях.

— Да, — веселился Митя, — на что только эти фанатки не идут! Моя мама хоть и поклонница твоего деда, но, слава богу, не до такой степени!

— Твою маму никто и не подозревал! — бросила Мотька.

Митька согнулся пополам от хохота.

— Еще не хватало!

— Мить, а ты нас с бабушкой будешь знакомить? — поинтересовалась Мотька.

— Придется! Я не хотел вообще-то…

— Почему? — удивилась я.

— Ну, бабушка знает про моих подружек, Асю и Матильду, а вчера я ей сказал, что этим делом интересуются девчонки из нашей школы Варя и Лиза. Но бабка настояла, чтобы вы со старушками у нее дома беседовали. И теперь, конечно, догадается, что вы и есть Ася и Матильда.

— Почему? Мы вполне можем называть друг друга Варей и Лизой! Только надо решить, кто из нас Варя, а кто Лиза. Аська, ты кем хочешь быть? — веселилась Матильда. — Я лично предпочитаю быть Лизой! Буду все время петь: «Ах, истомилась, устала я!»

— Да ну тебя, Мотька, тебе бы все хиханьки да хаханьки, а тут дело серьезное, бабушку нельзя пугать, у нее сердце больное, — рассердился Митя.

— В таком случае пусть Мотька будет Лизой, раз уж ей так хочется, а я Варей, мне все равно! И вообще мы тебя плохо знаем, так, только шапочное знакомство! Тем более ты уже в одиннадцатом классе, а мы только в девятом!

— А вы выдержите, не собьетесь? — усомнился Митя.

— Обижаешь, начальник! — пожала плечами Мотька.

Уже в подъезде Митя сказал:

— Мою бабушку зовут Анна Дмитриевна!

Дверь нам открыла приятная пожилая дама.

— Проходите, проходите, девочки! Митенька, здравствуй, милый! Что ж, давайте знакомиться! Анна Дмитриевна!

— Очень приятно, Варя, — благонравно сказала я.

— Лиза! — заявила Мотька.

— Как мило! Чудные имена — Варя, Лиза! В этом есть что-то тургеневское!

Я подумала, что Ася — тоже вполне тургеневское имя, а вот Матильда… это уже скорее из Дюма.

— Заходите, девочки, в комнату, мои приятельницы уже ждут вас, сейчас будем пить чай с кексом, я сама пекла.

В комнате за круглым столом сидели две славные старушки, одна похожая на старую барыню из кино — с высокой аккуратной прической, в черной гипюровой блузке с камеей у горла, а вторая больше смахивала на постаревшую пионервожатую из старого фильма «Друг мой Колька». Я сразу решила, что «барыня» — это Мария Бенедиктовна, а «пионервожатая» — Мария Гавриловна. Но оказалось все наоборот.

— Глазам своим не верю! — всплеснула руками Мария Гавриловна. — Такие девочки, нежные, изящные, и занимаются черт-те чем… воровок ищут! Вы не боитесь, девочки?

— Да нет, — ответила я, — мы же только пытаемся их вычислить.

— А у вас какой-то отряд создан? — полюбопытствовала Мария Бенедиктовна.

— Отряд? Почему отряд? — удивилась Мотька.

— А вы что же, вдвоем этим занимаетесь? — поразилась барыня.

— Нет, вчетвером! — ответила я. — С нами еще два мальчика…

Я заметила, как Митя поднес палец к губам.

— …Петя и Вова, — докончила я свою фразу. Мы все глубже увязали в дурацком вранье.

— Погодите, Машеньки, — вмешалась Анна Дмитриевна, — пусть девочки сперва чайку попьют, а потом уж приступят к делу.

Ничего не попишешь, пришлось пить чай. И вот наконец Анна Дмитриевна убрала со стола чашки, мы с Матильдой разложили свои блокноты и взятый для понту у Кости диктофон.

— Глядите, Машеньки, как девочки серьезно к делу подходят! — умилилась Митина бабушка.

Митька все это время сидел молча, только изредка посмеивался в пробивающиеся усы.

Матильда взглядом подбодрила меня: начинай, мол.

— Итак, Мария Гавриловна, начнем с вас?

— Почему это? — обиделась Мария Бенедиктовна. — Всегда все с нее начинают, это несправедливо!

Мария Гавриловна загадочно улыбнулась и пожала плечами:

— Ради бога, я на первенстве не настаиваю!

— Хорошо, — согласилась я. — Мария Бенедиктовна, вы можете описать этих женщин, как они были одеты, ну и все такое?..

— Конечно, могу, — довольная своей победой, заговорила «пионервожатая». — Значит, их было четверо…

И она подробно описала тех же самых женщин.

— А вы не запомнили какие-то мелочи, ну, скажем, сережки, брошку?

— Да нет, ничего такого я не припоминаю. Вот берет красный был на одной…

— Девочки! — вмешалась в разговор Мария Гавриловна. — Я заметила на одной брошку в виде крокодильчика.

— Это на какой? — резво обернулась к сопернице Мария Бенедиктовна.

— На толстой, в голубом костюме!

— Не было на ней никакой брошки! — возразила «пионервожатая».

— Нет, была! — стояла на своем барыня.

— Мария Гавриловна, — вмешался вдруг Митя, — а вы милиции про брошку говорили?

— Кажется, да. Не помню!

— А скажите мне, — продолжала я допрос свидетеля, вернее, потерпевшей, — вам не бросилась в глаза какая-нибудь характерная черта или жест…

— Одна очень вертлявая была, прямо как волчок, — продолжила свой рассказ Мария Бенедиктовна, — а вот та, что в красном берете, она все время нервно поправляла волосы. Вот так! — Мария Бенедиктовна показала, как именно поправляла волосы неприметная женщина в красном берете.

В общем, было совершенно ясно, что это те самые бабы, что обокрали Машкину бабушку и Валькину. Когда мы закончили свои расспросы, Мария Бенедиктовна поинтересовалась:

— Вы что, по собственной инициативе действуете?

— Да, — ответила я.

— А с милицией почему не связываетесь?

— Потому что, пока дело не раскрыто, милиция нас всерьез не воспримет, — объяснила я.

— Значит, вы вроде тимуровцев? — продолжала «пионервожатая».

— Вроде кого? — не поняла Мотька.

— Неужели вы не читали «Тимур и его команда»? — поразилась Мария Бенедиктовна.

— Нет, — отвечала Мотька. — А ты читала, Ась?

Митя сделал страшные глаза.

— Варь, а ты читала, ась? — приложила руку к уху Матильда.

— Лизонька, ты плохо слышишь? — спросила Анна Дмитриевна.

— Ась?

— Варенька, она плохо слышит? — смеясь одними глазами, спросила Митина бабушка.

— Да, неважно! И всегда так по-деревенски переспрашивает: ась? — на ходу выдумывала я.

Митька уже едва не падал со стула от смеха, Мотька сидела, потупив глаза и сложив бантиком губы, чтобы не рассмеяться. А мне каково?