Первые залпы войны - Аввакумов Николай Васильевич

Я вошел во двор. Навстречу с лаем бросился лохматый пес. К счастью, он был на короткой цепи. Хозяйка, выскочив из дома, цыкнула на пса, и он, опустив хвост, виновато пошел в конуру. Я сказал, что не один, за лощиной товарищи, которые ждут сигнала. Она согласилась принять всех. Я, выйдя на крыльцо, дал знать, чтобы бойцы шли сюда. Женщина пригласила всех за стол, откуда-то достала два каравая хлеба, спустилась подпол и принесла две кринки молока.

Мы с жадностью набросились на еду. Женщина пыталась было начать разговор, но, увидев, с какой жадностью мы едим, подождала, когда мы насытимся. Она стала расспрашивать, кто мы, откуда и что намерены делать дальше. Я сказал, что среди нас есть раненый, которому нужна перевязка. Она попросила одного из двух подростков лет одиннадцати, которые с любопытством осматривали наше оружие, сбегать к тете Наташе и сказать, что ее срочно ждут.

— Это наша медсестра, она через полчаса будет, — успокоила нас женщина. Пришла Наташа, веселая девушка лет восемнадцати-девятнадцати. Осмотрела рану бойца, которому пулей повредило левую руку. Обработала рану и ловко перевязала. Сказала, что рана неопасна и до свадьбы заживет.

Хозяйка долго и настороженно наблюдала за нами, а потом решила открыться.

— Ребята, кто из вас хочет идти в партизаны? — напрямую спросила она. — Нам вот как нужны опытные бойцы, которые помогли бы обучить, как владеть оружием и воевать.

Мы отказались от ее предложения, мотивируя тем, что наш долг — выйти из окружения и бить фашистов в рядах Красной Армии. Женщина рассказала, что в их деревне немцев пока не было, а в соседних они уже побывали, начинают зверствовать. В последнее время тыловые гарнизоны начали массовые поиски отрядов красноармейцев, которые попали в окружение. В это включаются и части, которые движутся к фронту. В их деревне появился один, который за всеми приглядывает. Но оставшиеся мужики пригрозили ему: «Если с кем-то что случится, то в первую очередь порешим тебя». Как будто он поубавил свою активность.

— А почему вы с нами так откровенно говорите? Может быть, мы немцами подосланы или им продались, — спросил женщину Дремин.

— Я вначале насторожилась, увидев, что у вас, кроме наших, и немецкие автоматы. Но потом поняла, что вы честные советские люди, — смущаясь, ответила она.

Тогда Дремин ей указал на промахи в конспирации.

— Ой, Мария Ивановна, вам надо убрать остатки маникюра с ногтей. Кто поверит, что вы деревенская? Походку тоже сменить надо. Вот медсестричка, та за интеллигенцию деревенскую сойдет, а вы еще многим не деревенские, да и руки-то городские, я сразу на это внимание обратил, — говорит Дремин.

— Спасибо, все это учту. Времени ведь не было подготовиться. Сегодня решение райкома, а завтра приступить к делу, когда там все продумать, оправдывалась «хозяйка».

Оказалось, что этот дом избран для того, чтобы встречать окруженцев и подходящих вербовать в партизанский отряд, а тем, кто стремится к фронту, указывать безопасный путь. У женщин мы узнали наиболее надежный и короткий маршрут к своим. Они дали нам на дорогу каравай, а один из подростков вывел нас на нужную дорогу. Нас мучило любопытство по поводу организации партизанского отряда: много ли в нем людей, как они вооружены, но ничего не добились от подростка, который сопровождал нас около часа.

Мы долго блуждали по тылам. Одежда превратилась в клочья, каравай хлеба давно съеден до крошки. Дороги, на которые мы выходили и за которыми наблюдали, были безлюдны. Словом, мы были близки к отчаянию и полному физическому истощению.

— Что дальше делать? — этот вопрос постоянно мучил каждого из нас. Я уже не чувствовал себя командиром, а мои товарищи — подчиненными. Действовали мы, можно сказать, по инерции. На третий или четвертый день, посоветовавшись, решили идти по дороге на восток: что будет, то будет. Можем принять бой и погибнуть, а может, и повезет. И не успели пройти три километра, как из-за поворота навстречу выехал десяток всадников. Мы не успели приготовиться к бою, как они окружили нас. Это оказалась наша разведка.

Командир ее, посмотрев на наш жалкий вид, сказал:

— Ничего себе воины.

Он с горьким сочувствием расспросил, кто такие, откуда и куда идем. Мы кратко рассказали о своих злоключениях. Можно догадаться, что конники не впервые встречаются с подобными нам странниками поневоле.

— Ну правильно. Тут сам черт не разберет, где чей тыл. То колесо, которое вы дали, проходит и по немецким, и по нашим тылам. А сейчас жмите по этой дороге, тут километров через пять наши стоят. Обратитесь к коменданту гарнизона, он решит, что с вами делать, — подвел итог разговора командир конников, и группа разведчиков поскакала дальше.