Генерал его величества - Величко Андрей Феликсович

Я отправился к Каледину, и со мной увязался Гоша. Нет, на сухопутном фронте ничего особенного не предвиделось, мы смотрели в небо. Но приближение «Кошек» мы не увидели, а услышали…

Самолетов еще не было видно, но в воздухе появился еле слышный гул, с каждой минутой все более явственный. Он ничем не напоминал несолидный треск или, на форсаже, истошный визг двухтактников…

Наконец показались и сами самолеты — они шли двумя тройками на высоте порядка четырех километров. Вот под ними уже позиции японцев…

Ведущая «Кошка» вдруг свалилась на крыло и вошла в пике, от нее отделились две бомбы. Вслед за флагманом отбомбились и остальные — хорошо хоть, что из пике они выходили высоко, километрах на полутора, а то как бы не сбили кого ненароком!

Пролетев над нами, «Кошки» начали снижаться. Гоша запрыгнул в свое авто и умчался встречать любимую, а я остался, никуда Маша не денется, а тут должно пролететь еще пять «Бобиков».

«Кошки» могли без проблем лететь сюда аж от Мукдена с полной бомбовой нагрузкой, а для «Бобиков» расстояние было великовато даже с подвесными баками, так что они взлетали с аэродрома подскока под Инкоу. Ну, вот наконец и они… один, два… все пять. С души отлегло, я тоже сел в свою «Оку» и велел потихоньку везти меня на аэродром. Теперь операции уже можно было планировать не только внутри семидесятикилометрового круга! С полутонной бомб (правда, таких у нас не было, пока наш ряд ограничивался соткой, двухсоткой и четырехсоткой) сухопутная «Кошка Муська» могла пролететь восемьсот километров. А из Георгиевска пришла весть, что и две морские «Кошки Мурки» скоро будут отправлены по назначению, то есть к нам, а эти самолеты были специально приспособлены для базирования на «Мономахе».

На аэродроме царила суета — прибывшие самолеты растаскивали по капонирам, кто-то взлетал на патрулирование, кто-то садился после него… Из ангара потихоньку выплывал дирижабль — он должен был сделать несколько рейсов в Мукден, за запчастями для новых самолетов. Лететь он должен был на шести километрах, так что противника опасаться не стоило.

Прямо с аэродрома наша троица на двух машинах отправилась в Артур, во дворец наместника, где предполагался праздничный обед по случаю прибытия полковника (или полковницы?) княгини Ла-Маншской. Надо сказать, что мундир этой княгине весьма шел…

— Как-то у вас тут все не очень воинственно, — поделилась своими впечатлениями Маша ближе к концу обеда. — Я-то думала, что лечу в осажденный город наподобие Сталинграда, а тут… народ по кабакам гуляет, дама вон с собачкой по дороге встретилась… Да и на перешейке сплошная тишь и благодать.

— Вот-вот, — вскинулся я, — именно что была благодать, пока некоторые не поналетели и бомбами швыряться не начали! Ну и чего бы тебе запчастей не взять, если уж так не хотелось лететь порожняком?

— Много не возьмешь, все равно дирижабль гонять пришлось бы, — пояснила полковница, — а тут появилась возможность устроить тренировку экипажей в боевых условиях.

— Это боевые условия? — возмутился я. — Без разведки, вообще без нифига выкинуть дюжину двухсоток! Мне уже донесли результаты твоей бомбардировки — повреждена одна пушка и разрушен сарай с чем-то негорючим и невзрывающимся. Вот если бы сам не сидел у тебя на содержании, вычел бы из твоего жалованья стоимость этих бомб, ей-богу! Дальность «Кошек» опять же засветила… Теперь япы знают, что эти самолеты могут не то что без подвесных баков, но даже с бомбами пролететь четыреста километров. Ну и что, если на самом деле они могут вдвое больше — японцам и этого знать не полагалось. Гоша, а ты что улыбаешься, объяви ты этой заразе выговор построже, раз она еще под мое командование не поступила!

— Нынче же ночью! — фыркнула зараза. — И, кстати, насчет содержания. Твой Одуванчик, как ни странно, оказался чуть ли не самым выгодным нашим вложением капитала. Уже сейчас полторы тысячи процентов чистой прибыли! А ты, ну прямо как ростовщик-кровопиец, еще небось и не все копейки с его долга списал?

— Обижаешь, все списал сразу после захвата «Мюррея», теперь Паша себе в плюс работает.

— Вот только не объявят ли нам англы войну из-за этого дела? — несколько обеспокоенно спросила Маша. — А то в Питере они прямо как с цепи сорвались, Ники совсем задолбали, сестра Марии Федоровны ей по три письма в день шлет, в Георгиевске уже отловленных агентов девать некуда, мне Беня жаловался на предмет дополнительного финансирования… А прямо перед моим отъездом и вовсе такое учинили!