А. С. Секретная миссия - Бушков Александр

– Д’Антез, – сказал Вяземский хмуро.

– Вот именно, Д’Антез… Леонтий Васильевич, продолжайте…

– Дуэль – это убедительнейшее объяснение, с которым мгновенно и без малейшего внутреннего сопротивления согласятся все до единого, а также не усмотрят в том ничего необычайного, – сказал Дуббельт. – Дуэли преследуются законом, а значит требуют тайны… У Пушкина была дуэль с заезжим французским хлыщом Д’Антезом, в результате которой Александр Сергеевич получил смертельную колотую рану. Вот в этом случае легко будут объяснимы все слухи, несообразности и недоумения. Дело, можно сказать, житейское.

– А что сам французик? – уже менее колко поинтересовался Вяземский.

– О, в этом я особых сложностей не вижу, – сказал Дуббельт. – Речь, в конце концов, идет о субъекте крайне незначительном, явившемся к нам на ловлю счастья и чинов. Нетрудно будет поговорить с ним убедительно, объяснить перспективы, выдвинуть причины, по которым он, сам того не зная, в одночасье потерял расположение императора, а потому обязан подчиниться. Объяснить, что на свете существуют как золото, так и Сибирь… Я уверен, мне удастся…

– Вот и приступайте немедленно, – сказал Бенкендорф. – К завтрашнему утру все должно быть улажено, и именно эта версия событий – распространена в публике. И не смотрите на меня так, Петр Андреевич, я вынужден…

– Я понимаю, – кивнул Вяземский все с тем же хмурым видом.

– Такова жизнь, – сказал Бенкендорф чуточку мягче. – Иногда приходится прославлять героев, а иногда – их прятать, и никуда от этого не уйти. Служба такова, господа…

И на какое-то время его лицо, выдав обычные человеческие чувства, стало растерянным и горестным, ничуть не приличествующим ни ловкому царедворцу, ни герою двенадцатого года. Он сказал совсем тихо, словно извиняясь перед кем-то, кого больше не было:

– Кто же виноват, что нам выпала именно такая война…

И тут же стал прежним, холодным, жестким.

Красноярск, июнь 2006