Герой - Мазин Александр

— Выйди, — коротко бросил князь Сладиславе. Женщина молча поднялась, взяла тяжелую книгу, из которой княгине читала, поклонилась (не в пояс, только — головой) и вышла.

Святослав опустился на стул, прежде занятый лекаркой. Жилистый, широкий. Воин. И пахло от него, как от воина: потом, дымом, железом. Пришел, а что говорить — не знал.

— Здавствуй, мать.

— Здравствуй, сын.

— Хвораешь?

— Сам не видишь?

— Вижу.

Помолчали. Потом князь не удержался, спросил о том, что мучило:

— Ты зачем печенегам отдаться хотела, мать?

Ольга ответила не сразу. Лежала, опираясь на подушки, смотрела на сына. Лгать ей не хотелось. Ложь — грех. А грешить тому, кто одной ногой уже через кромку переступил, — совсем плохо. Но правду говорить тоже не хотелось, потому что знала княгиня: сыну эта правда очень не понравится.

— А зачем ты нас печенегам оставил? — вместо ответа спросила она, приподнявшись на подушках. На недолгое время в ней снова проглянула прежняя Ольга: жесткая, суровая, требовательная. — Умчался за Дунай, бросил мать, детей бросил, вотчину!

— Не бросил, — хмуро ответил великий князь. — Я за себя Ярополка оставил.

— Мал еще Ярополк для княжьего стола!

— Ничего. Пускай учится. А ты ему советом поможешь. До сей поры разве не ты мои земли держала? Не жаловалась. Вон, Вышгород твой, считай, вровень с Киевом поднялся.

— Уже не мой он теперь, Вышгород. Теперь моего в этом мире немного осталось. Теперь всё — твое. И Киев — твой, и Вышгород.

— Киев — Ярополков, — возразил Святослав.

— Твой! Здесь твоя земля. Киев, Вышгород...

— А еще — Итиль хузарский, и Тмуторокань. И булгарские земли. И не Киев теперь град мой стольный, а Переяслазец булгарский. Там — сердце земли моей. — И зная, что может потешить его мать, добавил: — Там вина сладкие и фрукты дивные. Туда все пути сходятся. Там до Константинополя — рукой подать. Оттуда потекут ко мне парча да злато, серебро и кони. Там наши кожи да мех, да воск. Все, что родит земля от Новгорода до Киева, знатный доход принесет. И дружина моя сыта будет, сильна и богата. Все вои лучшие ко мне придут. Что нам тогда печенеги? Пыль под копытами!

Не убедил, похоже.

Княгиня бессильно откинулась на подушки. Дышала с хрипом, щеки запали...

— Значит, уедешь?

— Уеду! — решительно заявил Святослав. — Печенегов не бойся. Больше не придут.

Ольга не ответила. Некоторое время оба молчали. Потом княгиня сказала еле слышно:

— Не уезжай, сын. Погоди пока... Пока я умру. Чую: недолго осталось.

— Что ты худое говоришь, матушка! — Святослав коснулся мозолистой ладонью иссохшей, проросшей взбухшими венами руки матери. — Зачем так говоришь?

— Знаю. Обещай, что не уедешь.

— Обещаю, — после паузы произнес великий князь.

— Еще обещай, что похоронишь меня по-христиански.

Святослав нахмурился, заиграл желваками... Но потом все-таки выдавил:

— Обещаю.

Выпустил руку матери и встал. Ольга закрыла глаза.

Бесшумным шагом Святослав покинул горницу. Он был очень сердит.

— Иди к ней, лекарка! — бросил он ждавшей за дверью Сладиславе. — Нет! Погоди! Это правда, что она умирает?

— Правда, — спокойно ответила Сладислава. — Все люди умирают, князь.

Святослав развернулся стремительно, бросился вниз по лестнице.

— Коня! — рявкнул князь. И умчался.

Сладислава вздохнула и вошла в покои. Сердце ее чуяло недоброе. Беду. И беда эта была больше, чем смерть княгини. Беда — это перемены, которые за этой смертью последуют. И не верилось Сладиславе, что это будут перемены к лучшему. Одно утешало: здесь ее муж. И пока он здесь — защитит. Но что будет, когда он уедет? А уехав, вернется ли?

Духарев гулял на княжьем дворе вместе с ближними дружинниками. Остальным накрыли столы за стенами. Богатые столы.

Если бы Сергей мог выбирать, он с удовольствием сменил бы эту грандиозную попойку на тихий обед под родной крышей. Устал он. Сначала — стремительный переход от Дуная, потом, когда на последнем поприще переняли гонцов Претича, — и вовсе сумасшедная гонка. И, наконец, утренний бой, отнявший последние силы. Лечь бы сейчас на печь, выпить сбитню да спать до завтрашнего полудня.

Нельзя. Положение обязывает.

Сидел. Ел. Пил. Произносил и слушал здравицы.

Ушел уже затемно. Вместе со Сладой.

Пешком шли. Вдвоем. Гридни, которым было положено беречь воеводу, нынче — кто с девкой валялся, кто под столом. Гуляй, гридь молодецкая!