Битва за Оилтон - Иванович Юрий

– Дело неимоверной секретности: капитан Клеопатра Ланьо на самом деле принцесса Патрисия Ремминг. Вы, генерал, как человек ответственный, на месте должны знать об этом и приложить все силы!

– Приложу! – вырвалось у изумленного генерала, в мысленной памяти которого замелькали кадры с уносящимся в сгущающийся туман Парадорским, окруженным тяжеленными щитами. – А жених-то почему промолчал?

– Так он сам до сих пор не в курсе! – досадовал Винселио Грок, чуть не отрывая себе непроизвольно ухо. Настолько нервничал и не следил за своими руками. – Все время это было наивысшей государственной тайной!

– Понятно.

Дальше оба генерала стали изыскивать резервы, вооружать их, комплектовать и острыми клиньями направлять в сторону медицинского центра. Если уж не удастся выбить оттуда моусовцев, то, по крайней мере, всегда лучше отвлечь внимание на себя. Тогда у группы Парадорского получится выскользнуть со спасенной принцессой из непроизвольной ловушки. Потому как иначе чем ловушкой назвать создавшееся положение было нельзя, хотя создали ее не столько люди, сколько сложившиеся обстоятельства.

Пока шли переговоры и раздавались приказы, старший и младший Ремминги перебрались на широкое подобие дивана, на котором можно было сидеть, откинувшись и вытянув ноги. Хотя так уселся только император, а вот принц присел на подлокотнике и весьма оживленно дискутировал с отцом. Правда, при этом он все-таки старался сдерживать как свой голос, так и свои эмоции.

– И все почему?! К чему были все эти испытания и экзамены? Чуть раньше устроили бы свадьбу, и молодые были бы с нами рядом.

– Не ты ли когда-то кричал, что Патрисия будет деградировать среди грубых солдафонов? – устало ухмыльнулся Павел Ремминг.

– Ай! Когда это было! Тем более что давно уже двумя руками подписался за кандидатуру Тантоитана. Лучшего тебе наследника и соправителя не найти.

– Да и меня он как консорт вполне устроил бы. Все-таки здоровье у меня не ахти. Никакие омолодительные устройства не помогают.

– Вот и я говорю, поторопиться следовало со свадебкой.

– Увы! Теперь уже сделанного назад не вернешь. Да и условие моя дочь выполнила: стала воином дивизиона без всяких поблажек и скидок. Я ею горжусь. Да и кто знал о вторжении? Сам я ведь планировал встретиться с Тантоитаном уже через два дня и все ему разрисовать в нужном свете. А тут такое!

– Ох! При чем тут вторжение! – Принц Януш интенсивно жестикулировал своими длинными руками. – Я тебе твержу о безопасности Патрисии в данную секунду, а ты про вчерашний день вспоминаешь!

– Кстати, если бы не вчерашний день с его случайностями, мы бы тоже остались во дворце. А так министр серьезно подвернул ногу, а у тебя завяли какие-то лютики, и…

– Отец! Да как можно так наплевательски относиться к ведущимся экспериментам?! – возмутился в первую очередь молодой ученый, сидящий в принце. – О каких лютиках ты все время с издевкой вспоминаешь? Ведущиеся исследования в случае удачи принесут нашей империи воистину экономическую независимость от чудес Доставки, сделают нас самым богатым государством в Галактике и откроют новую эпоху в развитии необитаемых планет.

– Вот именно: в случае удачи! – Император поднял вверх указательный палец. – Как по мне, то лучше бы твои ученые сумели предвидеть упавший нам на головы вражеский десант. Столько смертей, столько горя! И Патрисия…

Януш шумно вздохнул, хотя в его тоне уже не слышалось такой уверенности:

– Да, результаты у нас будут еще не скоро. Но вот про сестру я как-то больше спокоен: раз с ней Танти, то все будет в порядке. Ты просто никогда не был с ним раньше и поэтому не знаешь, какой от него исходит поток позитивной, созидательной и одновременно разрушительной энергии. Если бы я потом на видеофильмах внимательно и многократно не просматривал в повторах его некоторые действия, я бы подумал, что он волшебник. Так метко стрелять! Так изящно двигаться! Так мощно преодолевать любые преграды!

– Постой! Ты устроился рекламным деятелем или просто меня утешаешь?

– Ага! И себя тоже.

Какое-то время оба родственника сидели молча, задумавшись каждый о своем да время от времени прислушиваясь к тем переговорам, которые вели командир дивизиона и виконт со своими подчиненными. Судя по нарастающей интенсивности этих переговоров, максимум всех возможных сил как внутри вражеского кольца, так и снаружи все более прилагался именно на нужных участках. Наибольшую активность в этом плане развил генерал Энгаль, который слишком экспансивно воспринял весть о том, кого следует вызволять из беды. Для захвата одного из зданий, которое непосредственно выходило на улицу, ведущую к площади Милосердия, он в переломный момент сам бросился в атаку, увлекая воинов и гражданских лиц собственным примером. И стратегически важный объект был взят. Другой вопрос, что больше ни на одном из направлений продвинуться не удалось. Враг перегруппировал силы заранее, словно ожидал именно таких атак оилтонцев, и пока удачно защищался в глухой обороне. А мобильные отряды пиклийцев сновали в каждую лазейку и постоянно терзали защитников города ощутимыми ударами по флангам и тылам.

Мало того, даже воины доныне непобедимого дивизиона со всей своей современной техникой и вооружением не смогли прорвать наружное кольцо обороны пиклийцев. По мнению аналитиков, оилтонцам в том бою противостояли элитные силы вражеского десанта. Конечно, моусовцы понесли тяжелейшие потери, но и дивизион понес немыслимые за свою историю потери. Из ста двадцати человек, атакующих на острие бронемеханического клина, погибли только к полудню пятого июля тридцать восемь человек и еще шестнадцать выбыли из строя по ранению.

Настолько бой был жестоким и кровавым.

В пекло той мясорубки хотел лично броситься и Серджио Капочи, но этот бессмысленный поступок был остановлен суровым приказом императора:

– Руководить действиями своих подчиненных отсюда! Если до того не смог всему обучить, что умеешь сам, значит, сейчас уже тем более поздно.

И Винселио Грок его поддержал:

– Серджио, толку от тебя на месте будет меньше. Сейчас вон и остальные войска подтягиваются. Зададим жару агрессорам!

– А если они свежий десант подбросят? – сомневался полковник. – Вон как Моус разоряется в своих выступлениях!

– Блефует! – уверенно заявил принц Януш. – Причем давно и позорно! – И под одобрительным взглядом отца стал обобщать то, что уже и так было каждому из присутствующих понятно: – У них все вторжение сразу прокрутилось вхолостую: ни меня, ни отца уничтожить не удалось. Хотя расчетный шанс для этого у них имелся великолепный. Что-то не получилось у них и с небом над нашей столицей. Причем они сами тучами изрядно напуганы. Нам уже поступило достаточно сообщений, в которых люди передавали: пиклийцы с нервной паникой запускают в небо и модули, и зонды, а потом, не дождавшись их возвращения, переходят к жесткой брани. По тем же причинам можно сделать уверенный вывод: второй волны интервенции не последует.

– Как сказать, – засомневался самый старший по возрасту и опытный виконт.

– Да никак! По причинам элементарной логики! Ускользнула главная цель – забирайте десант, если есть возможность. Коль не забирают – значит, уже списали в расход. И сто раз прав генерал Энгаль, вбивающий эту мысль в головы пиклийцев. Другой вопрос, столица почти захвачена и надо удержать завоевание. Что последует? Правильно, вторая волна десанта. А раз ее до сих пор нет, то уже и не будет. И вот тут у командования моусовской банды появился призрачный шанс взять в плен мою сестру.

– Они ее взяли чисто случайно! – набычился Капочи. – И никак не успели узнать о ней всей правды. Танти выдернул ее раньше.

– Ой ли? Сначала про случайность. Не было случайности! Патрисию искали преднамеренно и целенаправленно!

– Опять предатели? – прошептал Винселио Грок.

– Не обязательно. Лучше давайте прикинем, сколько человек из ближайших слуг, живущих во дворце, знают о моей сестре хоть частичную, но правду? Много! Кто видел ее в форме, кто помогал переодеваться и скрытно проходить, кто готовил любимые сладости, кто заправлял и убирал постель. Кое-кто даже о грядущей свадьбе знал и даже имя конкретного жениха. А? Неужели будете спорить?

Все насупленно молчали. В самом деле, в таком огромном дворце всегда отыщутся знающие люди, которые, даже несмотря на искреннюю преданность короне, все выболтают под воздействием домутила. Просто раньше никто и никогда не мог даже предположить, что императорская обитель окажется захвачена так жестоко, молниеносно и неожиданно. Системы самоуничтожения дворца не могли существовать даже гипотетически. Да у кого бы поднялась рука на подобное самоуничтожение здания со всеми там находящимися?