Собор - Злотников Роман Валерьевич

— Вот что, уважаемый, — в тон ему ответил Иван, — вы немного запутались. ВАМ не поручено НИКАКОЙ операции. Все, что нам предстоит, это НАШЕ дело. И именно ВЫ были навязаны нам на шею, что бы вы там себе ни представляли. Поэтому если вы категорически не желаете принимать нашу компанию, то я могу пожелать вам… спокойно возвращаться домой. Мы обойдемся без вас. — Он полюбовался обалделым видом офицеров и бесстрастно проговорил: — У вас есть полчаса, чтобы окончательно определиться. Если вы примете решение идти с нами — милости прошу в третий ангар, — и вышел из класса.

В принципе дело обстояло не совсем так, как он сказал, но тут уж работали некоторые психологические моменты.

Не прошло и двадцати минут, как офицеры появились в ангаре. Как-никак они все-таки были профессионалами. А первым признаком профессионализма является умение принимать вещи такими, как они есть, а не какими ты хочешь их видеть. Они еще раз уточнили расклад у подполковников, всем стало ясно, что ситуация слишком непонятна, чтобы к ней можно было применить простые решения. А значит, следовало получить побольше информации. И приглашение Ивана стоило принять только ради этого.

Иван указал на длинную скамью у дальней стены и, дождавшись, пока все рассядутся, заговорил:

— Я понимаю ваше недоверие. Развеселая компания разбитных пареньков, трех красоток и дедушки божий одуванчик… — Он глазами улыбнулся Медведю из братства Сашки, скромно пристроившемуся рядом со своим грузным младшим. — И потому посчитал нужным кое-что объяснить и показать.

Иван обратился к Ласке:

— Сестра…

Девушка поднялась со скамьи и… исчезла. А потом возникла за спиной у капитана с зажатым в изящной ручке художницы тонким ножом. Мило улыбнувшись, одним движением кисти швырнула нож, сбив с крупной кудлатой головы своего давешнего ухажера лихо заломленный берет и пришпилив его к тонкой алюминиевой стенке ангара. Прапорщик вытаращил глаза и… икнул.

Спустя час Иван распустил всех. Офицеры с пришибленным видом столпились у входа и нервно курили, с опаской поглядывая на пожилого Медведя. Похоже, все вопросы относительно этих двоих были окончательно сняты. Хотя в чем-то они были правы. Действительно, юная, хрупкая Ласка и Медведь в летах были наиболее слабыми членами их группы, но после сегодняшней демонстрации сомнений в их, так сказать, профпригодности практически не осталось.

Иван жестом подозвал капитана:

— Выходим завтра. В полдень. Боевой поиск. Вооружение и снаряжение для своей группы определите сами, — и посмотрел на него очень выразительным взглядом, намекая, что по составу взятого его группой вооружения и снаряжения будет судить об уровне подготовки капитана как командира группы.

— Из расчета двух-трех недель автономных действий, — добавил Иван.

Капитан удивленно моргнул:

— Но… — Потом захлопнул рот и коротко козырнул: — Есть.

Иван усмехнулся про себя. Похоже, они будут не такой уж большой обузой, как ему думалось. Капитан удалился. Иван посмотрел на звезды. Что-то принесет им завтрашний день…

К Мазари-Шарифу они вышли через неделю. К тому моменту офицеры успели привыкнуть к невероятной скорости, с которой перемещалась в пространстве их группа. Хотя оторопь первого дня окончательно не рассеялась.

Поскольку на двенадцать членов Собора приходилось десять непосвященных, Иван решил в первый день поберечь силы и сильно сократил переходы. К вечеру они добрались только до озера Шалкар-Ега-Кара. Но и это оказалось для офицеров полной неожиданностью. Когда Иван дал команду разбить лагерь и устраиваться на ночь, капитан, уже минут пятнадцать разглядывающий озеро, подошел к нему и спросил:

— Слушай, никак не пойму, что это за озеро впереди?

— Если я не ошибаюсь, то это Шалкар-Ега-Кара, — ответил Иван.

Капитан сожалеючи посмотрел на него:

— Извини, но этого не может быть. От Волчьей балки до Шалкар-Ега-Кара больше двухсот километров. А мы прошли дай бог двадцать.

Иван улыбнулся.

— Я определюсь. — В голосе капитана звучало скорее утверждение, чем вопрос.

Иван снова улыбнулся:

— Как хочешь.

Капитан нахмурился и отошел. В третий раз нажав кнопку сброса на панели портативного спутникового навигационного приемника, он выругался сквозь зубы и сердито рявкнул:

— Семеныч!

— Чего? — Рядом вырос прапорщик.

— Сбегай… — капитан огляделся: у берега озера, в полукилометре от их стоянки, мерцал огонек костра, — к тому костру. Спроси, что за озеро. А то моя навигационка с ума сошла.

Прапорщик кивнул и исчез.

Явился он со слегка ошарашенным видом. Капитан выслушал его доклад и несколько мгновений просто сидел, сосредоточенно размышляя над тем, во что пока отказывался верить, потом поднялся и подошел к Ивану:

— Как это могло произойти?

— Объяснять долго. Просто прими как данность. Ведь раз мы играем в этом поиске первую скрипку, то для этого должны быть какие-то причины?

Когда на следующий день они остановились на ночевку на берегу реки, капитан уже спокойно принял известие, что это Иргиз, а они уже на территории суверенного Казахстана. Сразу после ужина он спросил:

— Я так понял — операция уже началась?

— Да, — ответил Иван. — А что, какие-то проблемы? Не взяли что-то из снаряжения?

Капитан мотнул головой.

— Нет, с этим все нормально, — протянул капитан. — Хотя я считал, что у нас нечто вроде тренировочного выхода. Я и не представлял ТАКОГО способа заброски, но с этим полный порядок. — И осторожно произнес: — По моим представлениям, недостаток снаряжения скорее у вас…

— У нас с этим тоже полный порядок. По НАШИМ представлениям.

Капитан серьезно кивнул, но не отошел.

— Я вижу, ты еще не исчерпал все вопросы, — улыбнулся Иван.

Капитан нервно усмехнулся в ответ:

— Дело в том, что я привык к… несколько иной системе подготовки операции.

— Не сомневаюсь, — заметил Иван. — Просто пару дней назад мне было бы сложно объяснить тебе некоторые вещи, вот я и решил немного подождать с подробностями, — он снова улыбнулся, — но сейчас уже можно. Так что доставай карту.

Через два дня они вышли к Сырдарье. Там Иван разбил свою объединенную команду на два поисковых звена, отдельно выделив командную секцию в составе себя, Эльхи, капитана и прапорщика, и велел Сашке и Костику, назначенным лидерами звеньев, двигаться параллельными маршрутами, проводя на ходу боевое слаживание. К Сухардарье они вышли уже с более-менее прилично отработанным боевым порядком.

Последняя ночь на «своей» земле, каковой они по привычке продолжали считать всю территорию бывшего Союза, прошла достаточно спокойно. А на следующий день, около часа пополудни, Иван подозвал к себе капитана:

— Поздравляю, мы — за границей.

Капитан нервно тряхнул головой и рассмеялся.

И вот уже две недели они прочесывали Афганистан частой гребенкой, пытаясь найти След.

Иван продрался сквозь жидкий строй кряжистых деревьев и, пригнувшись, осторожно высунулся из-за валуна. Внизу змеей вилась дорога, больше похожая на верблюжью тропу. Возможно, она и была ею. Но, во всяком случае, по этой верблюжьей тропе пылило несколько грузовиков, походивших скорее на церемониальные повозки таиландского короля, изукрашенные резьбой и со всех сторон увешанные коврами и ковриками. Отчего угадать марку или модель машины, послужившей основой подобному великолепию, не было никакой возможности. Машины были загружены так, что казалось, на очередном повороте гора мешков и узлов вывалится из кузова и рухнет либо на дорогу, либо в пропасть. Однако грузовики проходили поворот за поворотом, не теряя ни груза, ни примостившихся на вершине этих величественных рукотворных пирамид пассажиров.

Иван проводил их взглядом. Первое время подобные сценки вызывали у всех всплеск живого интереса, но сейчас они уже приелись и даже начали раздражать. Поскольку то, за чем они пришли на эту землю, так и не находилось. Ивану даже пришло в голову, что, несмотря на массу прямых и косвенных признаков, добытых как разведкой, так и по каналам Богородцева, указывающих на то, что боеголовки все еще находятся на территории Афганистана, похитители уже успели перевезти их куда-то еще. А если так, шансы отыскать их быстро падали практически до нуля. Во всяком случае, шансы ИХ группы. Если боеголовки не оставили След на земле, засечь несколько небольших посадочных площадок они вряд ли сумеют. Иван отогнал упаднические настроения и, пробормотав отводящий глаза наговор, начал осторожно спускаться вниз, к дороге. Волк, высунув язык и тяжело дыша, потрусил рядом. «Зеленка» не лес, она слишком редка и задушена солнцем, камнями и безводьем, а потому перемещаться по ней было гораздо тяжелее. А ему предстояло до вечера обследовать почти пятьсот верст этой верблюжьей тропы.