Кланы пустоши - Левицкий Андрей

А потом в воздухе посреди рубки возникло нечто.

Туран моргнул. Оно напоминало призрака, как их описывала старая Брута, которой часто виделось что-то этакое, — туманный конус, острым концом направленный вниз. По нему плыли мерцающие пятна, разводы и завитки света.

Черный цилиндр еле слышно затрещал, когда присевший Ставро снова сдвинул одно из ребристых колец. Конус развернулся в плоскость.

— Карта! — воскликнул Тим Белорус. — Это же Донная пустыня, да, люди?

Ставро не ответил; они с Макс стояли перед цилиндром, подняв головы. На световой плоскости проступили пятна, извилистые и ломаные линии. Вдруг Туран понял, что карта плывет, то есть узоры из света очень медленно движутся в одну сторону по несуществующему листу, висящему под потолком рубки. Он посмотрел в окно. Опять на карту.

— Мы здесь! — Шагнув вперед, Туран ткнул пальцем, показывая положение термоплана.

Ставридес хотел схватить его за руку, но не успел, и кисть прошла сквозь световое полотно. Оно дрогнуло, помутнело. Туран отдернул руку, и рисунок восстановился.

Раздалось шарканье — рыжий ухитрился выпрямиться и прыгал на связанных ногах к проектору.

— Смотрите! — воскликнула Макс.

Она, Тим Белорус, Ставро и Туран Джай замерли вокруг черного цилиндра. Почти в центре карты мерцал зигзаг. Жирный, длинный, он неприятно напоминал рану. Внутри него ярко горел огонек.

— Что это? — спросил Туран.

Ставро гулко прокашлялся, постучал себя кулаком по груди и сказал:

— Никто не знает. Но говорят, именно там находится энергион. Мы летим к нему.

* * *

— Хозяин, можно вопрос?

Макота, полулежа на кузове в обнимку со стойкой ракетомета, с трубкой в зубах и фляжкой в руке, недовольно оглянулся. Из люка торчала голова Дерюжки, дальше медленно вращалась решетчатая тарелка установленной Захаром локации.

— Вали отсюда.

«Панч» катил между слоистыми холмами, сендер с Крючком и Хангой ехал впереди. Ночью им повезло: летающая машина Ставридеса была хорошо видна на фоне полной луны, только это и помогло не заплутать. Сейчас же, в полдень, разглядеть ее было совсем легко — серебристые бока емкостей посверкивали на солнце. Где-то впереди, на полпути между Ставридесом и бандитами, ползли танкеры из Замка Омега.

— Хозяин, — не отставал Дерюжка, — то не мне, то людям надо.

Макота хлебнул из фляжки. Солнце пекло, атаману не хватало любимой шляпы, и он был не в настроении.

— Чё им надо?

— Знать, куда едем, зачем. Хоть что-то. А то сорвались с места и мчим…

— Это чё еще за разговорчики? — Усевшись, Макота завинтил фляжку, сунул в карман. — Сказано ехать — нехай едут.

— Так мы же и едем, хозяин! Но… Ну вот послушай меня, только не бей сразу, послушай!

Наивная рожа Дерюжки была на удивление серьезной, и атаман увидел вдруг, что сквозь наивность эту проглядывает что-то еще, не замеченное раньше. Хитрость, что ли? Или подлость? Нет, скорее пронырливость. Макота с пробудившимся любопытством взглянул на молодого бандита. Ведь что получается? Молодой-то он молодой, и неловкий весь какой-то, и крикливый, и суетится чересчур — но что при том? При том как-то так вышло, что в последнее время Макота если не сам приказы отдает — так через Дерюгу. Тот всякие мелкие поручения выполняет, лезет везде, снует — и стал он незаметно для атамана полезен, выделился из толпы рядовых бойцов. А ведь примерно так вел себя когда-то Чеченя… и заделался в конце концов первым помощником.

— Ну чё? — сказал Макота. — Не буду бить, говори уже.

Дерюжка посмотрел в люк, из которого высунулся по пояс, и придвинулся поближе.

— Люди ропщут, хозяин! Не бунтуют, нет, но Стопор с Маликом всю дорогу болтают: куда едем, зачем? Когда привал был, так и Ханга с ними. И Леху они подбивают на… на вопросы всякие.

— А Крюк? — спросил Макота, покосившись на сендер впереди.

— Крючок молчит. Захар тоже, ему на все наплевать, он елетроникой занят, когда не рулит, или пьет. Но другие… Ты их с собой на это дело взял, они тебе нужны. Потому надо успокоить людей, подбодрить, я так мыслю.

— Мыслит он! — хмыкнул Макота. — Мыслитель! Чем тебе мыслить? У тебя мыслилка еще не выросла.

— Откуда ты это знаешь? — Дерюжка вроде как обиделся. Шмыгнул носом, вытер его рукавом.

Атаман подумал-подумал — и хлопнул себя по коленям.

— Так, лады. Назад лезь и скажи им вот чего: едем за той дирижабой. Ее-то все видят, все уже поняли, что мы за ней. В дирижабе — шакаленок фермерский. А сама она Ставридеса, был такой боец на Арене, теперь вот летает. Мы его грабануть собираемся, а если получится, если леталка его целой останется, так и ее себе заберем. Будем тогда летать, а не ездить. Скажешь, плохо?