Звездный огонь - Серебряков Владимир

— Как вы догадались? — внезапно спросил бельгиец, поднимая взгляд.

— Я понял, кто вы, когда прочел в логах баржи, какую команду ваша Марго ретранслировала через его передатчик последней, — ответил я. — Это было изящно: в качестве заключительного аккорда выключить систему жизнеобеспечения бедняги Торсона. С ним власть на Габриэле принадлежала бы триумвирату. А без него — Мвифане слишком труслив, он боится ответственности хуже смерти, Аретку не рвется к власти. Остаетесь вы, директор Клаус Этьенс. О да, — продолжал я, не позволяя себя перебить. Возможны еще десятки раскладов… но слишком многое указывало на вас. Эта кличка, «Лиет» — в рамках внедренного шаблона она читается однозначно. Имперский планетолог. Исследователь, направленный на планету центральной властью. Кроме того, Тоомен пользовалась официальными паролями не выше бета-один — это ваш уровень, господин директор. Альфа-кодов у нее не было, ей приходилось вскрывать защиты, применять силу там, где агент центра Шайен воспользовался бы правом. Слишком безалаберно работала ваша СБ — потому что вы заставляли ее закрывать глаза на действия своей протеже… Кстати, — я потянулся, устраиваясь поудобнее на своем каркасе, — что вас связывало?

— Власть, — коротко ответил Этьенс, и, хотя программная маска не давала прочесть выражение его лица, я понял: он не врет.

— Власть, — повторил я. — Ну что вы все такого в ней находите? Я могу еще понять Тоомен: она, в конце концов, была безумна, точно мартовская кошка. Но вам-то зачем править миром, объясните, прошу вас? Вы и так правили половиной домена практически безраздельно…

— Вот-вот. — Этьенс вызывающе скривился. — «Практически». Что вы понимаете? Институт тратил силы на отшлифовку аннигиляционного привода — опытный образец заработал бы еще год назад, если бы я сознательно не тормозил опыты, — в то время как ТФ-теория хранит еще уйму загадок. Мы не двигали прогресс — мы тормозили его, позволяя невежественным и консервативным чинушам из Шайена диктовать нам направления работ. Одно только решение Гордеева могло бы переменить нашу жизнь в корне. Сколько раз меня охватывало искушение построить втайне такой корабль и отправиться на нем в будущее. Облететь хотя бы ближний космос и вернуться лет через тысячу. Но я удерживался. Вы думаете, что правильно прочитали кодовое имя? Ничего подобного. Лиет — тот, кто посвятил свою жизнь терраформингу планеты. Вы притащили богмашину с Самаэля — а я планировал, если не получится, создать такую же самому.

Когда я узнал о катастрофе, то понял: вот он, мой шанс! Я могу превратить планету в райский сад. Здесь будет царство выстеха, какого не видели даже в интелтронных анклавах дримтаунов, нет — кларктеха! Габриэль станет первым из Сорока миров… И только вы вознамерились все испортить.

— Ага, — отозвался я. — Где-то я уже это все слышал… Наверное, в последнем сенз-боевике категории «Ц» — для умственно отсталых. Мне почти жаль, что вы не сможете убедиться в несбыточности своих мечтаний. Власть — это такой алкагест, знаете ли. Она разрушает все, чего касается. Вам лучше было следовать иному шаблону. Кодовое имя «Селдон» принесло бы вам куда больше выгод. И это, — мне пришлось чуть переменить натяжение мышечных тяжей, чтобы вздохнуть поглубже, — возвращает нас ко второму вопросу, который я хотел вам задать. Зачем вы убили Конана… то есть Би-Би Сайкса?

Этьенс промолчал.

— Ну, давайте же! — подбодрил я его. — Вы уже выдали все, что только могли, — достаточно, чтобы я израсходовал вас на месте, если бы внутренний кодекс Колониальной службы еще сохранял какое-то значение. Так что же вы мнетесь из-за подобной малости?

И все же директор молчал. Он не выказывал страха — это показалось мне противоестественным. И его поза… Вот оно! Прежде чем я всадил в раджпута две пули, Адит Дев стоял позади директора, чуть в стороне, как и положено телохранителю. Этьенс взял его с собой, потому что доверяет безоглядно — проклятый кодекс чести! — но, имея такого человека за спиной, невольно выпрямишься, словно опираясь о невидимую стену. А бельгиец наоборот — чуть ссутулился, как будто взгляд раджпута властной дланью подталкивал его ко мне.

Как будто он служил приманкой.

Но даже если я ошибся и рават Адит в этой паре главный — на что он мог надеяться? Что Этьенс защитит его, а не наоборот? Потому что наращения дают мне неоспоримое преимущество над любым натуралом… а раджпут не мог быть никем иным, тот же дурацкий кодекс, его раджпути не дают ему подменять собственную сущность искусственными частями тела. Много ли чести одержать верх над заведомо более слабым противником? — а раджпуты одержимы честью…