Книга демона - Кликин Михаил

Наемник подпрыгнул и ухватился за потолочную балку. Когда приятели побитого ремесленника подоспели, он уже сидел верхом на ней и насмешливо выкрикивал какие-то оскорбления на незнакомом Гаю гортанном языке. Нападавшие попробовали достать его дубинками, неуклюже подпрыгивая, на что зал разразился обидным хохотом.

– Эй, слезай оттуда! – заорал одноглазый хозяин. – Дерись давай!

– Спрыгивай! – начали кричать и другие. – Или ты испугался?

Человек в ремнях пожал плечами и неожиданно спрыгнул, попутно выбив у одного из толстяков дубинку. Второй бросился было к нему, но наемник ударил его ногой в грудь, отчего тот полетел в угол, сшибая скамьи. Сидевшие вместе с Гаем лодочники восторженно загрохотали кружками по столу.

– Представление закончено, – громко сказал наемник и направился к стойке. – Налей этим трем дурням пива за мой счет, – бросил он хозяину. – И пусть научатся драться, прежде чем нападать на воина.

Одноглазый послушно налил три кружки и велел отнести пострадавшим. Тех уже подняли с пола, отряхнули и усадили за стол. Ремесленники, кажется, нисколько не обиделись, они обсуждали драку и со смехом спорили, кому из них досталось больше других.

– Здорово он их, – восторженно сказал кто-то за плечом у Гая. Он обернулся и увидел парня своих лет с хитрыми зелеными глазами, облаченного в несусветное тряпье. – Здравствуй, почтенный мастер, – наклонил голову парень. – Ты новый писец?

– Вроде как, – осторожно ответил Гай, которого никогда еще не называли «почтенным мастером». – А куда старый делся?

– Да голову проломили в драке, – махнул рукой оборванец. – Тут это сплошь и рядом. Вон, сам видел. Это еще хорошо все кончилось – без крови и смертоубийств, все радуются и пиво хлещут. А иной раз головы отрубленные валяются, все кругом в кишках, в мозгах – жуть! Стражу вызывают, рубиться начнут… Магистрат несколько раз Одвину указывал безобразие прекратить, даже прикрыть постоялый двор грозился, да он там улестил кого нужно, и все по-прежнему… Опять же запрети тут – на дворе будут биться, чем им еще заниматься…

– А ты сам-то кто? – осведомился Гай солидно.

– Я-то? Я – Лори, за лошадьми присматриваю. Забежал драку посмотреть, вообще-то мне тут нельзя вертеться… Одноглазый-то Одвин – отчим мой, вот оно как.

– А что ж он тебя на конюшне держит?

– А потому что не любит. Я и живу на конюшне. Ты, кстати, где ночевать будешь?

– Да здесь и буду. Койка небось найдется…

– Ну и дурак, почтенный мастер, – засмеялся Лори. – Одвин с тебя втридорога сдерет, думаешь, он не понимает, что ты только-только в городе? Приходи лучше ко мне. Ты не думай, что конюшня, у меня хорошо, уютно. Только еды купи.

– К тебе?… – Лори Гаю почему-то сразу понравился, но перспектива ночевать в конюшне как-то не прельщала. В то же время особенным богатеем он тоже пока не стал, а ночевать приходилось и в местах худших, конюшня все же не свинарник… – Ну ладно! А куда приходить-то?

– Да за самым домом, сразу увидишь. Только смотри, чтобы Одвин не выследил – и тебя прогонит, и меня выдерет. Он такой.

С этими словами Лори исчез.

Тем временем побитые толстяки вовсю хлестали пиво, по-прежнему пересказывая свои впечатления от драки, а наемник куда-то пропал – видимо, поднялся наверх к себе в комнату.

Гай просидел в зале до самой темноты, пока посетители не разбрелись кто куда. Несколько упившихся остались валяться под столами, и подручные Одвина с шутками и прибаутками выволокли их на улицу, мимоходом успев обшарить карманы. Сам одноглазый хозяин подошел к Гаю и вкрадчиво спросил:

– Ну как, писец? Заработал немного, а?

– Да, почтенный, немного заработал, – согласился Гай.

– И где ты собираешься заночевать, писец?

– В «Грифоне», – ответил первое, что взбрело на ум, Гай.

– И напрасно. Дорого, кормят невкусно, опять же шляются разные…

«Если уж где и «шлялись разные», то это в «Столе и Постели», – подумал Гай, но озвучивать это, конечно же, не стал.

– Я уже договорился с тамошним хозяином, почтенный, мне нужно кое-что написать для него, – соврал Гай.

Одвин развел руками:

– Что ж, иди. Только не забудь заплатить мне одну треть дневного заработка, иначе завтра опять придешь, а я вышвырну тебя отсюда: Таков порядок, писец.

Гай вздохнул и отдал Одвину один серебряный шестигранник.

– Так-то лучше, – заметил тот, пряча монету в большой кошель. – Меня звать Одвин, писец, и мы с тобой можем сработаться, если ты не станешь меня обманывать. Ну, хороших тебе снов!