Книга демона - Кликин Михаил

– Дран тоже обретет свободу, – заметил Тильт.

– Тьфу! Какой, к Драну, Дран? Это чушь! Полная ерунда! Ты поверил рассказу разбойника! Того самого разбойника, что затащил тебя сюда! Может, он опять тебя использует? Да я просто уверен в этом! Откуда ты знаешь, что написано в том свитке? А что, если этот самый чокнутый колдун решил просто нас прикончить? Ты прочитаешь заклинание – и ба-бах! – все рушится к Драну, все горит волшебным пламенем – и мы, и тралланы, и Дранова Книга – все! Весь этот Дранов монастырь! Весь этот Дранов остров! Так вернее и безопасней! Зачем им тебя вытаскивать?

– Нельзя колдовством сжечь целый монастырь, – неуверенно возразил Тильт.

– Ну да, конечно! Много ты о колдовстве знаешь.

– Если б можно было, тогда везде правили бы колдуны и волшебники. Им бы ни пушки, ни мортиры не требовались. И армия была бы ни к чему. Они бы сразу: раз – и нет вражеского войска, два – и развалилась крепость.

– Ну ладно, допустим, не весь остров, – неохотно согласился Далька. – Но вот, скажем, превратят тебя в жабу, чтоб ты Книгу дальше не мог писать. Тебе что, легче от этого будет?

– Не превратят.

– Это почему?

– А вдруг меня назад расколдуют?

– Тьфу ты! – раздраженный Далька вскочил. – Я с тобой, как с человеком хотел поговорить, как с другом! А ты уперся, будто баран!

– Я не уперся, – тихо сказал Тильт. – Я просто хочу отсюда выбраться.

– Куда?! – возопил Далька. – В который уже раз тебя спрашиваю – куда?! В село глухое?! В запечный угол?! Ну, а если действительно Дран из земли вылезет? Или, думаешь, кроме тебя Книгу написать некому будет? Таких, как ты, умельцев на любом рынке – десяток! Найдут! Заменят! Допишут Книгу! Вылезет Дран со своими демонами, поднимет мертвых – и что ты станешь делать?! Тогда уж лучше здесь – с его служителями, на его стороне!

– Так вот, значит, как, – ошеломленно пробормотал Тильт. – Так вот почему ты бежать не хочешь.

– Да не поэтому, дурья твоя башка! Не верю я, что какая-то книга… А! Чего с тобой говорить!… – Далька выскочил из комнаты, с досады саданул кулаком в стену и зашипел от боли, заругался тихо, но бешено.

Тильт опустил голову на подушку, перевернулся на бок, закрыл глаза.

Может, и прав Далька? Не лучше ли будет смириться с положением, оставить пустые мечтания о свободе, да и взяться за работу как следует, основательно – в два, в три раза больше писать, чем обычно. Глядишь, сделают за такую работу послабление: выведут на улицу, позволят на небо посмотреть, крики чаек послушать. Дальше – чаще, больше, легче… А там уж и работе конец. Посадят на корабль – и в родные края доставят… А мамка небось уж оплакала сына давно. Пропал, сгинул, родинушка, – это все грамота виновата, будь она неладна!… А тут – вот он я, здравствуй, мамка! И отец выскочит из дома, облапит тяжело, щетиной обколет. Это ж где ты, сынок, шлялся, Дран тебя побери! Ну-ка, дай я на тебя посмотрю! Ой, молодец! Ты давай сегодня отдыхай, а завтра за работу. Хватит тебе пером ворочать, поворочай-ка вилами…

Слезы текли у Тильта по щекам, впитывались в подушку.

Снился ему родной дом, семья и соседи. Виделся ему большой праздник.

Но тяжело было на душе. Будто ржавый нож пилил его сердце.

Чувствовал Тильт, как шевелится земля на деревенском погосте.

И понимал, что это означает.

ГАЙ. ГОЛОСА В КАЗЕМАТЕ

До нужного места надо было добраться в срок. Располагался каземат далеко, а потому Джайл и Гай со всех ног мчались по сумрачным городским улицам. Их частый топот несся вперед, будя и тревожа дежурящих у костров ополченцев; их тени, летящие в тумане, заставляли горожан крепче сжимать оружие.

– Стойте! – окликнули приятелей в узком переулке, освещенном двумя фонарями. – Кто такие? – Из сумрака вышел ночной дозор: трое облаченных в темные кольчуги воинов. – Зачем бежите?

Длинные мечи нацелились на разогнавшихся юнг, и те едва не наткнулись на отточенные острия.

– Мы с «Цветка», – выдохнул запыхавшийся Гай. – Нас послал капитан Скайвир.

– С поручением, – продолжил Джайл, утирая со лба пот. – От самого герцога.

– Вот бумага, – Гай потряс документом с печатью.

– Мы спешим, – добавил Джайл.

– Бумага, говорите? – раздумчиво проговорил один из дозорных, самый пузатый и коротконогий. – Ну-ка, ну-ка…

Он долго и придирчиво разглядывал документ, вертел его так и сяк перед глазами, даже поцарапал ногтем сургуч. Вернув бумагу Гаю, недовольно пробурчал: