Кровавый рыцарь - Киз Грегори

Покончив с этим, они забрались в лодку, Хенни сразу же сел на руль, а Эхан и другой монах взялись за весла. Стивен наблюдал за лошадьми, которые с любопытством провожали их взглядами. Он надеялся, что им хватит ума разбежаться в разные стороны, прежде чем до них доберется вурм.

Он похлопал Эхана по плечу и сделал вид, будто гребет, но маленький человечек покачал головой, показав на связки книг и рукописей. Стивен кивнул и постарался укрепить их понадежнее веревками на случай, если лодка перевернется. Покончив с этим, он погрузил руку в ледяную воду, не так давно сбежавшую с гор.

Стивену показалось, что он ощутил едва различимую дрожь приближения вурма. Впрочем, ручаться он бы не стал. Нос лодки уверенно резал воду. Начали падать первые снежинки; касаясь серебристых струй реки, они исчезали без следа. Стивен решил, что в этом заключен некий тайный смысл, но он слишком устал, чтобы заняться его поисками.

Хотел бы он знать, что сталось с Винной. И с Эспером, и с беднягой Эхоком…

Его ноги и руки словно окаменели; он не мог пошевелиться, глаза открыл только огромным усилием воли. Он зежал в своей собственной постели, дома, на мысе Чэвел, привычный матрас был застелен черными простынями, а окружавшие кровать занавеси тоже были черными, хотя сквозь тонкий полог он смог разглядеть тусклый огонек свечи.

Ему казалось, будто он погружается все глубже в себя, и при этом наливается тяжестью. Он знал, что ему, скорее всего, снится сон, но не мог прервать его, как не мог и пошевелиться или закричать.

За пологом кровати, между ним и свечой, происходило какое-то движение: тень, падающая на ткань, обходила постель по кругу, ее очертания постоянно менялись – то становились человеческими, то превращались в нечто совсем иное. Существо было не большим и не маленьким, оно было тем, чем хотело быть. Его глаза – единственное, чем он мог пошевелить, – следили за тенью, пока она не оказалась у него за спиной.

Он не мог повернуть голову, чтобы последовать за ней взглядом, но слышал тяжелые шаги, ощущал, как сгущается вокруг него воздух, когда мягко зашелестели занавески и тень упала ему на лицо.

Неожиданно он ощутил возбуждение своей мужской плоти, тепло и покалывание, нараставшие вместе с охватившим его ужасом. Кажется, что-то коснулось его, что-то мягкое…

Он поднял взгляд и увидел ее. Сердце в груди раздулось, словно легкие, причиняя ему изысканную боль.

У нее были ослепительные медные волосы, такие яркие, что, когда он зажмурился, они продолжили пылать у него под веками. Ее улыбка была порочной, возбуждающей и прекрасной, а глаза казались драгоценными камнями и сияли невиданным им доселе светом. Лицо ее было столь пугающим и одновременно восхитительным, что он не смог выносить его вид дольше, чем одно лишь короткое мгновение.

Все его тело содрогнулось от неведомых ему прежде ощущений, когда она прижалась к нему и ее плоть растеклась по нему, точно масло или мед, но он по-прежнему не мог пошевелиться.

«Дитя мое, мой мужчина, мой возлюбленный… – промурлыкала она голосом, который был голосом не более, чем ее лицо было лицом. – Ты меня познаешь».

Стивен проснулся с криком, точнее, с ощущением крика. Но не услышал ни звука.

Он увидел лица Эхана и Хенни. Он был в лодке и снова мог двигаться.

А еще он вспомнил что-то очень важное.

– Какая это река? – спросил он, по-прежнему не слыша себя.

Эхан заметил движение его губ и угрюмо коснулся своих ушей.

Стивен указал на реку. Они начали путь по какому-то притоку, но сейчас уже плыли по довольно широкой реке с высокими берегами.

– Это река Эф или какой-нибудь приток?

Эхан нахмурился, затем произнес губами слово, похожее на Эф.

Стивен выпрямился. Интересно, как долго он проспал?

– Мы близко от Витраффа? – спросил он. – Как далеко до Витраффа?

Он старательно выговаривал слова, но на лице Эхана намертво застыло непонимание.

В отчаянии Стивен начал развязывать веревку на одной из промасленных кожаных сумок, чтобы достать пергамент и чернила. Он понимал, что глупо тратить письменные принадлежности подобным образом, но другого выхода не видел.

Чернила оказались не там, где он их искал, и к тому времени, как он их нашел, по берегам стали подозрительно часто попадаться дома. С отчаянием, устроив пергамент на собственном колене, Стивен вывел:

«Около городка Витрафф прячется чудовище, никвер. Он живет в воде и очень опасен».