Кровавый рыцарь - Киз Грегори

Если…

Перед его глазами все плыло, пока паруса и море не слились в единое целое. Нейл заморгал, но все лишь помутнело еще сильнее. Спустя какое-то время ему еще раз удалось сфокусировать взгляд, но вместо моря он теперь видел лицо, бледное, точно молоко, с высокими скулами и такими синими глазами, что они казались слепыми. Сначала он подумал, что это валькирия, о которой он солгал С лаутвулфу.

Но потом понял, кто это.

– Дева-Лебедь, – прошептал он.

«Бринна, – казалось, поправила она. – Помнишь? Мое настоящее имя Бринна».

Он вспомнил, как целовал ее.

Нейл знал, что ему следовало бы думать о Фастии, но когда свет померк, он смог удержать в сознании лишь лицо Бринны.

ГЛАВА 11

СВОБОДЕН!

Стивен ступил на карниз и содрогнулся. Ему показалось, что взгляду пришлось погрузиться на добрую лигу в пустоту под ногами, прежде чем тот не достиг верхушек деревьев и камней. В действительности расстояние не могло быть настолько велико, ведь Стивен различал фигурки прайфека и его людей, въезжающих в ущелье.

Он еще крепче сжал руку Землэ.

– Если я здесь останусь, меня вырвет, – сказал он.

– Под твоими ногами камень, – успокаивающе сказала она. – Просто помни об этом. Ты не упадешь.

– Но если подует сильный ветер…

– Вряд ли, – заверила его Землэ.

– Посмотри туда, – окликнул Йоне, древний сефри, который привел их сюда.

Он вытянул вперед руку и поморщился, когда на ладонь упал луч света. Фенду и его воинам было проще – клонящееся к западу солнце уже не могло проникнуть в долину.

Стивен осторожно наклонился вперед и увидел, куда указывает старик: глубокий водоем. Голубые воды вдруг расступились, и оттуда, словно по команде Йоне, вынырнул вурм – или криим?

– Святые, – взмолился Стивен, – сделайте так, чтобы я не ошибся в своем решении.

Эспер замер на мгновение, а потом схватился за висящий на спине сверток, проклиная свое невезение. Как и следовало ожидать, отличная возможность пристрелить тварь подвернулась ему как раз тогда, когда лук не был натянут.

Он вытащил водонепроницаемый мешочек и рванул завязки, но не так-то просто управиться со скользким от воска шнурком, особенно если то и дело отвлекаешься, чтобы взглянуть на вурма. Тем временем тварь ухватилась за деревья своими короткими передними лапами и вытащила себя из водоема, поднявшись почти до той высоты, где устроился Эспер. Превосходная мишень…

Он услышал резкий свист и внезапно сообразил, что вурм – не единственной, кто выставил себя легкой мишенью. Стрела ударилась о камень за спиной лесничего. Значит, единственное место, откуда она могла взяться, это…

Верно.

На загривке чудовища сидели Фенд с приятелем, причем приятель уже снова целился в Эспера. Лесничий, ругаясь сквозь зубы, полез выше, и тут стрела с красным оперением ударила в его сапог. Эспер не почувствовал боли, но потерял равновесие и качнулся к обрыву. Он замахал руками, чтобы не упасть…

…и увидел, как его лук, тетива и черная стрела падают вниз.

– Проклятье! – прорычал он.

Лишь одно биение сердца Эспер решал, что делать дальше. Затем он прыгнул к ближайшей верхушке дерева, примерно в пяти королевских ярдах под ним.

Присутствие Узника по спирали раскручивалось вокруг, распространяясь все шире с каждым мгновением, и кости Энни ныли, словно в них вгрызалась пила.

«Свободен».

Слово ударило, как будто Узник каким-то образом поместил его в свинцовый слиток и швырнул в нее. У Энни перехватило lыхание, казалось, ее сердце от ужаса растеклось водой. Уверенность, власть, сила духа – все исчезло, и Энни оказалась мышкой на открытом поле, на которую с небес падает ястреб.

«Свободен».

В слове не прозвучало ни радости, ни возбуждения, ни облегчения. Это был самый зловещий звук, что когда-либо доводилось слышать Энни. Из ее глаз брызнули слезы, она отчаянно задрожала. Она обрекла всех на гибель, разрушила все…

«Св-о-обо-о-оде-е-е-н!»

Ее пронзительный крик потонул в громовом грохоте… А потом… ничего. Узник исчез.

Энни потребовалось довольно много времени, чтобы взять себя в руки. Она услышала, как рыдают ее спутники, и поняла, что не одна, но от этого не перестала ощущать себя униженной и раздавленной.

Наконец, вечность спустя, Остра собралась с духом и зажгла фонарь.

Глаза подтвердили, что темница опустела. Помещение оказалось гораздо большим, чем предполагала Энни.