Паутина долга - Иванова Вероника Евгеньевна

Если применять магию в игровых домах просто запрещено, то Заклинатели не должны и на милю приближаться к местам, где раздаётся стук костей, потому что считается: одним своим присутствием могут повернуть игру в нужную сторону. Вообще-то, так оно и есть, и даже хуже, но простым смертным не дозволено знать большего. И так пуганы донельзя... Стоит возникнуть малейшему подозрению, в народе начнётся гул: мол, совсем Заклинатели распоясались, пора приструнять. А за давностью лет из памяти выветрилось, насколько могущественны дети Хаоса, значит, начнётся драка, из которой живыми выйдут далеко не все. И Заклинателям снова придётся воздвигать между собой и остальными стену, которую они только-только разобрали до невысокого заборчика... По моей вине? Не хочу оказаться предателем. Что угодно, лишь бы не это!

— Тэйлен!

Знакомый голосок звучит откуда-то сзади. Звучит обиженно и нетерпеливо, а ещё — досадливо. Причём досада возникает с моей стороны, мгновенно и непреклонно.

— Ты можешь идти помедленнее?

Помедленнее? Я и так еле плетусь обратно в мэнор. Я должен бежать. Мчаться. Лететь. Я должен успеть. Успеть что-то сделать, пока не стало слишком поздно.

— Да остановись ты!

Рывок ухватившимися за полу куртки руками. Не слишком сильный, но ощутимый. Главное, заставляющий остановиться и обернуться, чтобы оказаться лицом к лицу с принцессой.

Зелёные глаза под снова выкрашенной в чёрный цвет чёлкой мрачны, как океан в преддверии бури. Нос, и без того длинный, торчит вперёд настоящим клювом. Хищная такая птичка... Ворона. Сейчас взмахнёт руками, как крыльями, и вспорхнёт.

— Ты меня слышишь?

Продолжаю осмотр раскрасневшегося принцессиного личика. На подбородке намечается прыщик: красное припухлое пятнышко. И в правом уголке рта что-то похожее. Неужели простуда? Не хватало ещё уморить её высочество прогулками по морозу.

— Я с тобой разговариваю!

— Орать совершенно незачем: всю округу перебудите.

Сари возражает:

— Здесь никого нет, кроме нас, так что могу делать всё, что захочу!

В самом деле? Оглядываюсь вокруг.

Действительно, никого: улочка, по которой мы идём домой, сплошь застроена каретными сараями, по причине давно и основательно наступившей зимы, закрытыми за ненадобностью. Да, пожалуй, будить здесь некого. Но и повода кричать тоже нет:

— К сожалению, ваше высочество, желания не имеют ничего общего с возможностями.

— Ты о чём? — Непонимающе хмурится принцесса.

— Вам ли не знать? Мы никогда не делаем то, чего искренне желаем. Мы делаем лишь то, к чему нас вынуждают обстоятельства.

В самом деле, я ведь решил показать свои умения только ради (и, разумеется, после) получения одобрения принцессы. Если бы девчонка скучно сморщилась или заявила, что ей совсем не хочется ничего знать об игре в кости, у меня даже в мыслях не возникло бы... Наверно. Может быть.

— Неправда! — Топнула ногой Сари. — Ты шёл быстро, потому что хотел этого. А я кричу, потому что...

— Потому что испытываете страх.

— Вот ещё! Я не боюсь!

— Боитесь. До дрожи в коленках. И могу спорить, сейчас по вашей спине вверх-вниз бегают мурашки.

— Ничего я не боюсь!

— А следовало бы: пережитый страх надолго отвращает от совершения глупостей.

— Каких ещё глупостей?

— К примеру, тех, что вы успешно явили миру в игровом доме.

— Ты... — Она поперхнулась гневом. — Да как у тебя язык поворачивается?! Я хотела помочь тебе!

Верно, хотела. Но благие намерения настолько редко приводят к столь же благому результату, что пожалуй, надёжнее и уместнее действовать «во зло».

— И трогательное участие в моей судьбе едва не свело в могилу вашего наставника.

— Он не умрёт!

— Кто знает? Пока в деле разрушения вы продвигаетесь успешнее, чем в деле созидания.

Зелёные глаза темнеют:

— Ты обвиняешь меня?

— Обвиняю? Всего лишь ставлю оценку. Неудовлетворительную.

— Да по какому праву?!

— По праву человека, которому вы подписали приговор. А вот каким будет наказание, даже думать боюсь.

— Приговор, значит? — Сари раздула ноздри, став ещё некрасивее, хотя казалось, дальше уже некуда. — Я подпишу. Я подпишу тебе такой приговор, что ты будешь валяться у меня в ногах и молить о пощаде!

А вот это вряд ли. Если не придумаю, как действовать, не доживу до обещанной плахи.

— Это всё, на что вы способны? Угрожать? Как мало...