Кровавый рыцарь - Киз Грегори

Обратно Элис вернуло пение, грубые, хриплые выкрики на незнакомом языке. Она лежала щекой на влажном липком полу. Стоило Элис пошевелиться, как голову пронзила боль и скатилась по позвоночнику.

– О-о, – простонала девушка.

Пение прервалось.

– Элис? – спросил голос.

– Кто здесь? – отозвалась она, ощупывая голову.

Та оказалась липкой и с порезом у линии роста волос. Но череп, похоже, цел.

– Это я, Ло Видейча, – сообщил голос.

Темнота была полной, стены искажали звуки, однако Элис решила, что ее собеседник находится не более чем в четырех или пяти королевских ярдах. Она потянулась к поясу, где висел кинжал.

– Похоже на вителлианское имя, – заметила Элис. Надо было заставить его продолжать, иначе она не будет знать, где он.

– О нет, моя дульча, – ответил голос. – Вителлианский – это уксус, лимонный сок, соль. А я изъясняюсь медом, вином, инжиром. Сафнийское, мидульча.

– Сафнийское. – Кинжал был уже в руке Элис, она крепко сжала рукоять и села. – Ты узник?

– Был узником, – ответил Ло Видейча. – А теперь не знаю, Они заложили кирпичами выход. Я сказал им, что они должны меня убить, но они не стали.

– Откудаты знаешь мое имя?

– Ты назвала его моему другу, музыканту, перед тем как его забрали.

Леоф.

– Его забрали?

– О да. Твой визит, похоже, всех встревожил. Они его забрали.

– Куда?

– О, я знаю. Думаешь, я не знаю? Знаю…

– Ничуть не сомневаюсь, – сказала Элис. – Но мне бы тоже хотелось знать.

– Видишь ли, я сошел с ума, – признался Ло Видейча.

– А по-моему, ты говоришь вполне разумно, – солгала Элис.

– Нет-нет, это правда. Я безумен. Но я решил не говорить тебе, куда увели нашего друга, пока мы не выберемся отсюда.

Элис принялась шарить вокруг руками, нащупала стену и села, опираясь на нее спиной.

– Я не знаю дороги наружу, – сказала она.

– Но знаешь дорогу внутрь.

– Ты имел в виду – сюда, не так ли?

– Да, хитрая моя, – согласился Ло Видейча. – Ты упала сюда.

– Но если тебе это известно, почему ты не выберешься сам? Зачем тебе я?

– Я бы никогда не бросил даму, – сообщил он. – Но дело не только в этом…

Она услышала металлический скрежет.

– Ага. Ты не можешь уйти. Ты в камере.

«Должно быть, – поняла Элис, – я упала перед дверью».

– Это дворец, мой дворец, – продолжал Ло Видейча. – Но все двери заперты. У тебя есть ключ?

– Возможно, я сумею помочь тебе выбраться. Не исключено, что мы договоримся. Но сначала ты должен рассказать, почему здесь оказался.

– Почему я здесь? Потому что святые – это паршивые ублюдки, все до одного. Потому что они помогают злым и приносят горе добрым.

– Возможно, – не стала спорить Элис, – но я бы хотела получить более определенный ответ.

– Я здесь из-за того, что любил женщину, – сказал Ло Видейча. – Я здесь потому, что мне вырвали сердце, и это – моя могила.

– Какую женщину? Его голос изменился.

– Красивую, благородную и добрую. Она мертва. Я видел ее палец.

Холодок пробежал по спине Элис.

Сафниец. Принцесса Лезбет была обручена с сафнийцем. Она исчезла. Прошел слух, что ее предал жених. Она вспомнила, как Уильям бормотал его имя во сне; казалось, король едва ли не просил у него прощения.

– Вы… вы – принц Чейсо?

– Ах! – воскликнул узник.

Наступила тишина, прерываемая тихими звуками, – должно быть, принц плакал.

– Вы Чейсо, который был обручен с Лезбет Отважной. Вздохи стали громче, но теперь они больше напоминали смех.

– Так меня звали. Прежде, прежде. Да, как умно. Умно.

– Я слышала, что вас запытали до смерти.

– Он хотел, чтобы я остался в живых, – сказал Чейсо. – Не знаю почему. Не знаю. Или он про меня попросту забыл.

Элис закрыла глаза, пытаясь осознать свое открытие и включить сафнийского принца в свои планы. Возможно, у него есть войско… Но его армии придется плыть, чтобы попасть в Эслен. Долго плыть.

И все же он может оказаться полезным.

Неожиданно Чейсо пронзительно закричал. В крике было столько животной ярости, что почти невозможно было поверить, что этот вопль исторгло человеческое горло. Элис услышала глухой удар и догадалась что Чейсо бросился на стену, продолжая что-то кричать на своем языке. Она заметила, что сжимает рукоять кинжала до онемения в пальцах.

Вскоре крики прекратились, и Чейсо разрыдался. Повинуясь внезапному порыву, Элис отпустила нож и протянула руку в темноту – ее пальцы коснулись решетки камеры.