Цветок камалейника - Громыко Ольга

Джай уставился на него, не веря своим ушам.

– Тебе что, иггроселецкого «веселья» мало было?! Ты же вчера еле на ногах стоял!

– Э-э-э, дарагой, ты бы еще прошлую осень вспомнил! – пренебрежительно отмахнулся горец.

– Не нравится мне это. – Брент выпутался из одеяла, нашарил под кроватью сапоги.

– Ты ж сам меня исцелял, ннэ?! – удивился ЭрТар.

– Я не о том. Одевайтесь. Надо скорее отсюда убираться.

Джай с тоской покосился на еще теплую постель.

– Боишься, что «братцы» все-таки припрягут тебя махать хлыстом над полями?

– Не мели ерунды. – Жрец натянул мантию поверх незашнурованного ворота рубахи. – На нас надвигается что-то нехорошее.

В данный момент на Джая надвигался вывернувший из-за угла брат Марахан, и был он, вопреки черным предчувствиям Брента, весьма хорош. В одной руке монах сжимал мятый лист бумаги, в другой – облезлое гусиное перо, которым размахивал не то в такт песне, не то помогая себе сохранять не шибко устойчивое равновесие.

При виде выходящих из кельи гостей Марахан расплылся в широкой улыбке, и Джай понял, что неусыпными трудами и молитвами монахов самойлика в их саду росла высокая и кустистая.

– Д-друзья мои! Возлюбленные братья!

Растерявшийся обережник дал себя обнять, похлопать по спине и громко чмокнуть в щеку.

– Д-д-да чего же я рад, что Иггр подарил мне эту упиват… упоительную встречу!

– Прости, брат мой. – Брент вытянул руку вперед, удерживая монаха на недосягаемом для лобзания расстоянии. – Но не переусердствовал ли ты с благовониями, воскурив то, что следует заваривать?

– Увы мне! – охотно покаялся монах. – Зато к-к-как дивно пишется под этот сладостный аромат! – Брат Марахан гордо потряс усеянным кляксами (как чернильными, так и винными) листом.

– Меня куда больше интересует, как оно потом читается, – прошептал ЭрТар Джаю на ухо.

– П-п-пойдемте же продолжим пиршество духа и тела! – Монах вцепился парням в плечи, увлекая за собой к трапезной, но внезапно спохватился и повернул назад. – Ах да! Я же шел открывать врата, дабы те славные люди тоже могли присоединиться к празднеству!

– Какие люди? – мигом подобрался жрец.

– Которые давно уже в них стучатся! – счастливо сообщил отец Марахан. – Вот, слышите?

Хористы как раз промачивали горло перед очередным «псалмом», и Бренту удалось разобрать, что шумят не только в трапезной. Во дворе действительно что-то происходило.

– Не стоит себя утруждать. – «Йер», которого монах уже миновал, каким-то чудом опять оказался перед ним, загораживая дорогу. – Мы сами откроем им дверь и придем к вам все вместе.

– Брат мой!!! – Растроганный монах снова полез обниматься, но гости были уже начеку и в руки не дались.

Спровадив Марахана вдохновляться дальше, жрец почти бегом покинул обитель, но вместо того чтобы идти к воротам, завернул за угол здания.

– Эй, ты куда? – изумился недогадливый Джай.

– Да уж не впускать невесть кого. Перелезем через забор с другой стороны.

– Я все-таки сбегаю погляжу, кто там. – Горец свистнул Тишшу и умчался прежде, чем жрец успел возразить.

***

Славные люди уже не стучались в ворота, а готовились брать их штурмом.

– А хто тама? – Наконец снизошел на них не то бабий, не то искаженный мужской, как у великовозрастного дурачка, голос.

– Иггровы слуги, болван, разве не видишь?!

– А зачем? – продолжало подозрительно допытываться Нечто.

– Не твоего ума дело! Живо открывай!

– Щас настоятелю докладу, – пообещало оно и, не обращая внимания на ругань и угрозы, шаркающе уползло к обители.

Прошло две минуты.

Четыре.

Семь.

– Самойликой пахнет, – потянув носом, со знанием дела сообщил Хруск.

Архайн окончательно пришел в ярость. Он, Приближенный К Двуединому, вынужден торчать под монастырскими воротами, как последний нищий?! После ночи в пути, в мокрых сапогах, искусанный комарами?!!

– Но это же обитель, господин, – робко напомнил старшой, заметив, что йер тянется к кнуту. – Мы не можем просто так в нее вломи…

– Заткнись, – огрызнулся Приближенный. Он прекрасно знал пределы своих полномочий и собирался пройтись по самому краешку.

***

– Там этот, как его… Архайн с обережью! – с азартным блеском в глазах доложил горец.

– Ну мы и вляпались! – схватился за голову Джай.

– Нечего было ходить там, где Иггр гадит, – огрызнулся Брент. – Сами за мной увязались, так теперь не жалуйтесь.