Приют героев - Олди Генри Лайон

– Ну? – подбодрила меломана Анри. – Идем дальше?

– Не идем дальше. Малый неживой товарищ уполномочен заявить.

И правда, когда раненые в голову сгинули, стало видно: в десяти шагах, если пересечь крошечное фойе, сиротливо притулилась арка полукруглых ворот из ярко-зеленого жадеита, камня, охраняющего мертвецов от тления. Изящные, леденцовые, кукольные, ворота прямо-таки просили, чтобы их ласково звали «воротцами». За распахнутыми настежь створками находилась глухая стена с мозаичным панно: дед и внук мирно сидят на кладбищенской ограде, боком к зрителю. Стена не удивила вигиллу – ступени, ведущие ко входу в Тихий Трибунал, также упирались в грубо обтесанные плиты гранита, и лишь от сторожевых сфинксов зависело: откроется ли для посетителя тайная дверь? Скорее удивляло отсутствие здесь привратников-сфинксов или какого иного охранного зверства.

Над аркой, выписан игривыми язычками пламени, горел девиз:

«ANIMA SANA IN CORPORE SANO».

– В здоровом теле здоровый дух, – перевел услужливый дрейгур со старореттийского, хотя в его помощи никто не нуждался. – Двое больших живых друзей и один малый живой попутчик достигли цели. Ячейки для жизнедеятельности там. Башня Изысканий там. Лаборатории для мирного труда там. Скажите мне «спасибо».

– Спасибо, – за всех ответила вигилла.

– Не стоит благодарности, – дрейгур развернулся и затопал обратно.

* * *

Когда женщины заканчивали бинтовать разбитую голову ночного гостя, тот издал тихий стон и пошевелился. Обер-квизитор придвинулся ближе, отметив трепет ресниц и явственное движение глазных яблок под веками раненого. Наверняка пришел в себя, но не спешит это демонстрировать, хитрец. Потерпевший оказался совсем еще молодым человеком: слегка за двадцать, не больше. Малый рост его вызвал у Конрада неизъяснимую симпатию, а горб – сочувствие. Лицо горбуна осунулось, темные усики, аккуратно подстриженные щеточкой, «по-тугрийски», оттеняли бледность кожи.

– Сударь, вы в полной безопасности. Смело открывайте глаза, вам ничего не грозит.

Как и рассчитывал Конрад, нотки иронии произвели нужное действие: горбун бросил притворяться. Молодежь очень боится показаться смешной или малодушной.

– Где я?

Раненый закашлялся.

– В клиентелле близ Вяленок. А теперь, если не возражаете, задавать вопросы стану я.

– По какому праву?

– Допустим, по праву одного из спасителей.

– Не возражаю. Только помогите мне слезть со стола. Эй, клиенталь! Вина, да получше… Быстро!

Голос молодого человека прозвучал с такой неожиданной властностью, что хозяин испарился, как утренняя роса под солнцем, спеша исполнить приказание. Конрад слегка приподнял бровь, дивясь манерам конокрада. На знатного вельможу, с рождения привыкшего разделять и властвовать, горбун не походил. Забавно! Впрочем, если вспомнить, как наш приятель орудовал своей кошмарной шестопырой…

Слезая со стола, раненый чуть не упал, и барон торопливо поддержал горбуна, усадив на лавку. Сам присел напротив, расположив по привычке свечу ближе к собеседнику, чтобы хорошо видеть лицо.

– Как вы себя чувствуете?

– Бывало лучше.

– В состоянии говорить?

– Да.

– Тогда приступим. Для начала – четыре вопроса, по числу всадников, желавших вашей смерти. Как вас зовут, кто вы такой, кто за вами гнался и почему?

– Сперва представьтесь сами, сударь спаситель.

– Барон фон Шмуц, – козырять чином и рангом Конраду не хотелось.

– Рене Кугут, странствующий пульпидор.

– Простите? Пульпидор?

Неблагозвучное слово казалось смутно знакомым, но Конрад никак не мог припомнить, что оно означает.

– Колдун-дентат, – без приязни сообщила мистрис Форзац. – Зубодёр по вызову.

Лицо горбуна исказила хищная гримаса, глаза сузились, полыхнув ярче свечей. Пес у ног женщины подобрался и глухо заворчал, но раненый не обратил на Лю никакого внимания.

– Впредь попрошу, сударыня, подбирать слова! – отчеканил Рене. Левое веко горбуна заметно дергалось. – Я пульпидор в седьмом поколении! Лауреат турнира в Амараксе! Наше мастерство и талант не имеют ничего общего с…

– Мистрис, сударь. Мистрис, – холодно поправила Мария Форзац, вставая. И с достоинством покинула залу в сопровождении пса.

Рене заметно смешался.

– Если я обидел даму, я готов просить прощения… – промямлил он.

– Вы сможете сделать это утром. А пока у нас остались еще два вопроса. Кто за вами гнался, и почему они жаждут крови странствующего пульпидора в седьмом поколении?