Кровавый рыцарь - Киз Грегори

– Но это же глупость, – запротестовал Казио. – Я видел только ее плечи и разве что чуть-чуть… Я же не знал!

– Про это никто не знает, сказал Стивен. – Если бы ты бежал…

– Теперь ты говоришь еще большую чепуху, – сообщил Казио, чувствуя, как волосы его медленно встают дыбом. – Я мно жество раз рисковал жизнью ради Энни и Остры. Я поклялся защищать их. Ни один человек чести не нарушит своего слова из страха перед каким-то дурацким наказанием. Особенно сейчас, когда она попала… – Он замолчал и пристально посмотрел на Стивена. – Ведь такого закона нет, не так ли?

– Есть, – ответил Стивен, который сдерживался уже с видимым усилием. – Как я уже сказал, ему тысяча лет. Впрочем, за последние пятьсот его ни разу не вспоминали. Нет, думаю, тебе ничего не грозит, приятель.

Казио наградил его сердитым взглядом.

– Если бы ты не был священником…

– Но я и не священник, – возразил Стивен. – Я был послушником и действительно прошел по пути святого Декмануса. Но мы с церковью разошлись во мнениях по нескольким вопросам.

– С самой церковью? Ты считаешь, что вся церковь погрязла во зле?

Стивен прищелкнул языком.

– Не знаю. Но начинаю опасаться, что это так.

– Ты упоминал прайфека…

– Хесперо. Да, прайфек Хесперо отправил Эспера, Винну и меня с поручением, но мы его не выполнили. Мы обнаружили, что разложение довольно глубоко проникло в церковь, вероятно, до самой з'Ирбины и фратекса Призмо.

– Это невозможно, – возразил Казио.

– Почему невозможно? – спросил Стивен. – Мужчины и женщины, служащие церкви, всего лишь люди, и их так же легко соблазнить властью и богатством, как и всех остальных.

– Но владыки…

– На королевском языке мы называем их святыми, – поправил Стивен.

– Как бы вы их ни называли, они никогда не допустят, чтобы их церковь так себя запятнала.

Стивен улыбнулся, и его улыбка совсем не понравилась Казио.

– Существует много святых, – сказал он. – И не все они чисты. – Взгляд его вдруг сделался рассеянным. – Минуту…

– Что?

– Я что-то слышу, – ответил он. – Впереди какие-то люди. И что-то еще.

– Ну да, ведь уши благословил святой… А раньше, когда мы попали в засаду, почему ты ничего не услышал?

– Понятия не имею, – пожал плечами Стивен. – Может быть, волшебство или благословение, сделавшее похитителей невидимыми, притупило и мой слух. А теперь извини, мне нужно предупредить Эспера… и Нейла.

– Да. Я буду держать клинок наготове, – согласился Казио.

– Да, пожалуйста.

Казио проследил взглядом за Стивеном, который пришпорил свою кобылу Ангел, чтобы присоединиться к остальным. Вителлианец с мрачным видом достал Каспатор и провел большим пальцем по глубокой зазубрине, оставшейся на клинке от столкновения с колдовским мечом, доставшимся потом сэру Нейлу.

Зазубрина была смертельной раной для Каспатора. Только полная перековка могла бы спасти его, однако с новым клинком это будет уже не Каспатор, а совсем другая рапира. Да и кто выкует новый клинок в этих северных краях, где все поголовно отдают предпочтение мясницким ножам-переросткам перед легкой шпагой, душой дессраты? Без правильного оружия нет дессраты, а правильный клинок можно найти только в Вителлио… Казио действительно очень недоставало з'Акатто. И он в очередной раз пожалел, что отказался вернуться в Вителлио со своим старым наставником.

Казио отправился в этот поход, гонимый жаждой приключений. И его надежды оправдались. Хотя временами приходилось несладко, он уже повидал гораздо больше чудес, чем за всю свою предыдущую жизнь. Но тогда их было лишь четверо: Энни, Остра, з'Акатто и он сам.

Теперь Энни защищает рыцарь с волшебным мечом, лесник, который может вогнать стрелу в голубя с расстояния в шесть миль, и священник, способный слышать на двенадцать лиг вокруг. Лишь Винна пока не обнаружила никакого редкого дара, Казио бы не удивило, если бы она вдруг начала созывать зверей, чтобы те сражались на их стороне.

А он кто такой? Человек, позволивший врагам похитить королеву и ее фрейлину прямо у него из-под носа. Он даже не знает толком местного языка, не говоря уже о том, что его рапира неизбежно сломается и тогда от него не будет вовсе никакого прока.

Самое поразительное, что Казио это не особенно беспокоило. Ну разве что совсем чуть-чуть, хотя еще год назад он бы места себе не находил. Да, он чувствовал себя недостаточно полезным, но расстраивало его не это. Уязвленная гордость тревожила его меньше всего; Казио страдал, что не может служить Энни так, как должно.