Три мудреца в одном тазу - Рудазов Александр

Тот человек, что спрашивал у Светы о капитане, вновь возвращался. Но на сей раз за ним следовал настоящий кортеж. Впереди ехали высокие одноместные колесницы, запряженные форораками [59]. Этих могучих птиц здесь использовали в качестве тягловых животных - усесться на них верхом человек не мог, но вот впрячь в колесницу большого труда не составляло. Если, конечно, сумеешь управиться - форораки отличаются буйным нравом и нередко убивают своих возничих.

За малыми колесницами двигалась большая - не на двух, а на четырех колесах, с паланкином, приводимая в движение двумя огромными эпиорнисами [60]. В ней восседал полный мужчина, разодетый в пух и прах. Широкая перевязь с кистями, перепоясывающая наискось грудь и спину, указывала на высокий чин, а вычурный головной убор, похожий на цветок лотоса, демонстрировал, какой именно. Наместник Города - самая крупная шишка в Наранно, да и в любом другом населенном пункте Юберии. Сам Опо’лай Мараха - великий и благословенный исполнитель воли Владельца, да попирает его нога каждого из живущих под этим небом во веки веков.

- Ап-ап-ап! - с трудом выбрался из колесницы Мараха. - Ап-ап-ап!

- Наместник Города желает встретиться с Наместником Корабля! - прокричал глашатай, взбегая на трап «Чайки».

И тут же полетел кувырком обратно - Гена, охраняющий вход, не собирался позволять кому попало шляться по судну. Наглый черномазый, лопочущий что-то на своем шалтай-болтай, получил мощный хук правой и скатился обратно на причал.

Однако Чертанов, услышавший его слова, уже торопливо переводил их Колобкову. А Петр Иванович, разумеется, тут же помчался извиняться - ссориться с местным мэром он не собирался.

- Ап-ап-ап! - расхохотался Мараха, глядя на стонущего глашатая. - Пусть боги хранят Владельца! Воистину, сами боги направили руку твоего воина, брат мой! Не один миллентум я прожил на свете, но впервые вижу такой удачный удар! Скажи, не случится ли так, что этот доблестный боец пожелает вступить в мою ставку?

- Думаю, нет, - осторожно ответил Колобков, выслушав перевод. Конечно, он не понял, что мэр подразумевает под «ставкой», но отдавать Гену кому попало не собирался. - Добро пожаловать… э-э-э… ваша светлость, что ли?

- Вступите на борт, льке Мараха, и отведайте скромного угощения этого корабля, - осуществил «вольный перевод» Чертанов.

- Ну, судя по тому, чего я наслышался о вас, оно не такое уж скромное! - воздел руки Наместник Города. - Я жду не дождусь, когда смогу попробовать того чудесного напитка, который вы называете «вот’ка»!

- Зинулик, накрывай поляну, у нас сам мэр в гостях! - заорал Колобков, тряся Марахе руку. - Серега, скажи ему чего-нибудь хорошее - как мы рады и все такое. Может, пошлину снизит.

- Да с вас и так берут самую малость…

- Но ведь берут же все-таки. Запомни, Серега, если хорошо подмазать начальство, сам тоже внакладе не останешься. На этом экономят только дураки! Гюнтер, будь другом, порыскай там каких-нибудь ценных сувениров - я ведь еще не все раздарил? Жемчужин там покрупнее, ручку с голой бабой, рубль юбилейный, ну и еще чего-нибудь, что дикари любят…

- Не волновайся, Петер, я все принести, - согласно кивнул Грюнлау. - Думай, этот бургомистр останется доволен.

- Надеюсь.

Как и все предыдущие гости «Чайки», Наместник Города сначала удивился, что его собираются угощать прямо тут, на борту. Большинство местных судов плохо подходят для богатых приемов - военные, торговые, рыбацкие, грузовые баржи… Юберийцы пока что не додумались строить корабли, предназначенные исключительно для того, чтобы весело проводить на них время. Вернее, одно такое было - у Владельца, построенное по спецпроекту, но в Наранно оно пока что не заходило. Да и вообще ходило только по реке - столица располагается в глубине материка.

Но потом, ощутив прохладу кондиционера (концентрация тепория в Наранно весьма высока), распробовав прелесть холодильника и послушав музыкальный центр, толстяк размяк и расслабился. Он ел и пил за троих, благосклонно взирая на землян и время от времени срыгивая.

Конечно, кроме него за стол уселись уже знакомый Колобкову Наместник Стражи, Наместник Порта, Наместник Храма (главный жрец) и Наместник Письма (личный писец Наместника Города). А за спиной встали телохранители - как у Марахи (ровно в шести шагах), так и у Колобкова. На сей раз ни о каком обмене сигаретами и речи не шло - угрюмые негры молча сверлили взглядами Гену с Валерой, да и те не оставались в долгу.