Звенья одной цепи - Иванова Вероника Евгеньевна

– Потому, что я хотела быть женщиной, а не куклой, которую слепили из двух половинок.

Что ж, на этом можно было бы и остановиться. Ответы я получил, причем, судя по всему, правдивые. Вот только что я буду с ними делать дальше? Пойду искать Марис, чтобы обрадовать новостью? Но для опознания нужны хоть какие-то знаки, а на этом белоснежном теле их нет. Хотя… Они ведь были?

– Как вам удалось?

– Сбежать? – Она улыбнулась на редкость хищно. – Я попросила, и мне не отказали.

Еще бы! Кто смог бы сохранить свой рассудок в ясности рядом с такой женщиной?

– Как вы избавились от… части себя?

Пожалуй, впервые за все время разговора моя собеседница испытала замешательство. Она не смогла ни улыбнуться, ни сохранить равнодушие, ни выказать неудовольствие моим вопросом, а растерянно посмотрела на меня, и в глубине золотистого, как шелк платья, взгляда отразилось нечто, отчетливо напомнившее о затравленном зверьке.

– Я не знаю.

Лжет. Но лжет как-то странно. Не то чтобы не хочет говорить или не может, а будто не находит слов.

– Не верю.

Портьеры за спиной красавицы шелохнулись. Поднялся ветер?

– Я… не помню.

– Как можно забыть исполнение сокровенного желания? Вы ведь желали быть женщиной, верно?

– Я не помню!

К отчаянию в ее взгляде начала прибавляться злоба, а ткань портьер перестала свисать плоско, явно обозначив за собой какой-то высокий и объемный предмет. Или чью-то фигуру.

– Случилось что-то постыдное? Страшное? Болезненное?

Пухлые губы сжались, вытягиваясь ниточкой.

– Это не имеет значения. Но да, я могла бы сказать. Потому что вы все равно не уйдете отсюда. Вы узнали мою тайну, а она должна быть сохранена. Во что бы то ни стало.

– Твою тайну? Ну надо же! Ты находишься в этом мире всего ничего, а уже успел обзавестись такой милой местной слабостью… Не слишком ли торопишься, да-йин?

Он вышел из-за портьеры, а не отодвинул ее. Наверное, не хотел, чтобы происходящее в комнате стало доступно взглядам наблюдателей. Разноцветные пряди волос, слегка взъерошенные неощутимым ветром. Заострившиеся черты лица, странно сочетающиеся со спокойной уверенностью в чем-то, что превыше человеческих сил. Просторная накидка, скрадывающая пропорции и скрывающая движения. Иттан со-Логарен собственной персоной.

– Или тебе передалось ее нетерпение?

Женщина помертвела лицом, и только губы продолжали кривиться в улыбке, сплюнув презрительное:

– Ты тоже не медлил.

– Я никогда не опаздываю на назначенные встречи.

Она так и не оборачивалась, продолжая смотреть на меня, и поэтому я видел, как в ее глазах разгораются уголья.

Демон?

Да. Иначе здесь не было бы охотника.

Но Боженка меня подери, что же он такое? Откуда? Каким волшебством исполнил желание Оллис? Почему, зачем, для чего?! Вопросов оказалось слишком много, однако их количество не имело значения, потому что я так и не успел их задать.

Женщина закричала, и ее крик не был призывом о помощи. Нет, прозвучало что-то вроде вызова на бой или всплеска отчаяния от первого удара, пропущенного и попавшего в цель. И не успел пронзительный звук стихнуть, на лестнице послышались шаги. Многочисленные.

Охотник коротко взглянул на меня. Вот он, удобный случай расквитаться с долгами! Ну же, скажи только, что тебе нужна моя помощь, и я… Только у нас не оказалось ни одного лишнего мгновения на разговоры, потому что под дюжим напором дверь комнаты распахнулась, едва не срываясь с петель.

Мне повезло, что защитники Оллис, ожидавшие приказа своей хозяйки внизу, растянулись цепочкой, поднимаясь по лестнице, а не ворвались все и мигом: первый, кто показался на пороге, получил удар наконечником посоха прямо в лоб, отшатнулся, сбивая с ног того, кто очутился в этот миг сзади. Но на место выбывшего тут же встал новый воин…

Пожалуй, так мне приходилось драться только на тренировках, когда нападающие действуют пусть и хаотично, но не позволяя передохнуть или сменить позицию. Да что уж говорить, даже шаг в сторону и то не было возможности сделать, оставалось лишь одно: держать рубеж, который сам себе определил. И верить, что руки устанут не раньше, чем закончатся желающие получить поцелуй посоха.

Хорошо, когда хватает единственного удара. Хуже, когда бить приходится зачастую наугад, потому что болевые точки противников покрыты толстыми слоями жира и ткани, по которым наконечник попросту соскальзывает, не причиняя должного вреда. Бить по лицу или шее надежнее, конечно, но… А, пропади оно все пропадом!