Звенья одной цепи - Иванова Вероника Евгеньевна

Заступничество свалилось как снег на голову, и от него точно так же похолодело все внутри и снаружи. Золотое звено приняло участие в моей судьбе? Поверить не могу! Значит, теперь у меня есть шанс напроситься в Цепь охранения, на задворки, конечно, но чем Боженка не шутит? С такой благодетельницей можно подняться и повыше… А пока не взлетел, о делах земных и грешных надо позаботиться.

Давешнего командира патруля я нашел в уже знакомой караулке и в не менее тоскливом расположении духа, чем прошлым вечером. Зато, судя по тому, что в обращенном на меня взгляде не было ни особого удивления, ни сожаления, можно было понять: донос настрочил кто-то другой.

– Что, снова подрался?

– Еще нет, но зарекаться не буду.

Бородач заинтересованно сощурился:

– И есть повод?

– Да вот сегодня одно Звено из Цепи надзора про мою вчерашнюю нужду расспрашивало. Мол, где, да как, да почему. Не знаешь, кто его по следу пустил?

На лице командира патруля отразились смешанные чувства, среди которых преобладало брезгливое сожаление. Но мне были нужны не гримасы, а кое-что другое.

– Есть всего три ответа на один вопрос. Какой будет правильным?

Он не стал молчать дольше необходимого:

– Малой.

Пожалуй, поверю. Самому командиру доносить не было ни малейшего смысла, тем более что мзду от попрошайки он получил единолично. Трусливый Еме тоже вряд ли отважился бы на подобный поступок, потому что отлично знает: строгого разбирательства не будет, а стало быть, кара неизбежна, и отнюдь не со стороны закона. Что же касается юнца…

– Где он сейчас?

– Да наверняка тут, поблизости. С мамкой небось прощается.

Командир оказался прав: неподалеку от караулки в небольшой нише, образованной стенами домов, пристроенных вплотную друг к другу, я заметил и парня и женщину, кутающуюся в длинную плотную накидку без единого узора. Мешать душевному разговору родительницы и ребенка было делом неправедным, но на сей раз, думаю, ни Бож, ни Боженка не стали бы возражать против моих действий.

– Вечер добрый.

От звуков моего голоса юнец вздрогнул и заозирался, чем выдал себя вернее любых признаний. Дальше можно было не продолжать, тем более я толком и не знал, какое удовлетворение хочу получить от обидчика. Ну не драться же с ним, право слово? Хотя бы потому, что убью скорее, чем заставлю о чем-нибудь задуматься.

– Не бойся, по ушам не получишь, а то еще зашибу ненароком.

И тут я наконец понял, что тащило меня за собой в караулку и дальше. Любопытство. Но не то, что является свойством разума, беспорядочно ищущего сведения о непознанном, а желание поскорее закрыть ящик стола, в котором свалены все подробности минувшей ночи.

– Только скажи: почему?

Он чуть расслабился и даже вызывающе приподнял подбородок:

– Потому, что это против правил!

Ясно. Юношеское рвение попросту не нашло лучшего применения.

– Ты их писал, правила эти?

– Офицер не вправе нападать на невиновного и безоружного!

– Ему никто не мешал защищаться. Да и невиновность сомнительная. Ты же видел всех тех собак?

– И что с того?

– Тебе не стало их жаль, хотя бы на мгновение?

– Они всего лишь животные, и хозяин может поступать с ними так, как захочет.

Хороший мальчик. Добрый, правильный. Надежная молодая смена растет у старой гвардии.

– Вы его мать? – обратился я к женщине, и та гордо сверкнула глазами:

– Что вам угодно сказать?

Угодно. Какое милое словечко. Но очень верное, потому что я и собираюсь угодить. Самому себе.

– Мне угодно сказать, что вы мало пороли своего сына в детстве. Сейчас, конечно, уже поздно что-то исправлять, но, если пожелаете, окажу всю возможную помощь. Вот только розги раздобуду… Хотя и ремень сойдет. – Я сделал вид, что расстегиваю пряжку.

– Да как вы смеете?!

– Так же как вы посмели определить в городскую стражу начинающего доносчика. Думаете, там мало уже поднаторевших в сем славном деле?

Руку парня я поймал за запястье в той близости от своего лица, которая не позволяла усомниться: мне намеревались дать пощечину. Так мы еще и из благородных? Человек попроще нашел бы другой способ устроить драку. Что ж, видит Бож, я этого не хотел…

Но еще до того, как мои пальцы привычно сжались, принимая одну из форм, рекомендованных в поединке голыми руками, женщина пронзительно свистнула в серебряный свисток и закричала:

– Стража, сюда! Стража!

Звено второе

Где-то…