Духи Великой Реки - Киз Грегори

Гану было ясно, что как раз это вампир и вообразил.

Такая уверенность делала его глупее. Управляемее.

Может быть, это и неплохо. Гхэ, пожиратель жизней, призрак, обретший плоть, очень опасен. Чем бы ни руководствовалась Квен Шен, наверняка ее мотивы более соответствуют человеческой природе. Но каковы они? К несчастью, Ган мало знал о Квен Шен, хотя по крайней мере одна ее цель была ему известна: его собственная смерть. Это само по себе было достаточным основанием для попытки найти какой-то способ освободить Гхэ от ее влияния. Если женщине удастся убедить вампира, что Ган более ценен как покорный дух, чем как человек, старик обречен.

Возможно, он обречен, несмотря ни на что, подумал Ган; придя к этому оптимистическому выводу, он откинулся на постели и еще раз попытался уснуть в надежде, что сон даст если не ответы на мучающие его вопросы, то хоть покой.

— Как можем мы быть уверены, что это тот самый поток, который нам нужен? — спросил Гхэ подозрительно.

Старый ученый на ярком полуденном свету моргал, как сова. Он махнул рукой в сторону устья, отделенного от основного течения Реки песчаной косой, поросшей бамбуком и другими неизвестными Гхэ растениями.

— Это первый достаточно широкий приток, впадающий в Реку с этой стороны, с тех пор как мы покинули Вун, — ответил Ган, умудрившись заставить сухие факты звучать как ворчливая отповедь. Гхэ подумал, не одернуть ли старика, но рядом стояли Гавиал и Квен Шен, и нужно было соблюдать этикет.

Он повернулся к Гавиалу, который с недовольным выражением рассматривал устье притока.

— Сможем мы подняться по этой реке? — Гавиал мало в чем смыслил, но о плавании на корабле все же знал больше, чем Гхэ.

Гавиал театрально развел руками.

— Не особенно далеко, как мне кажется. Эта песчаная отмель — плохой знак: заставляет думать, что и все русло окажется заиленным. — Он повернулся к Гану, уперев руки в бедра. — В твоих книгах есть сведения о глубине потока?

Ган неохотно раскрыл толстый том, который он против своей воли принес в установленный на палубе шатер из своей каюты. Теперь книга лежала на столике красного дерева, где обычно находилась карта Гавиала.

— Посмотрим… — пробормотал он. — Так… Берега густо заросли бамбуком… Хорошо ловится рыба, особенно форель… Вот: «Устье имеет в ширину двенадцать медных мер, а в глубину — пять. Ширина и глубина русла остаются такими же на протяжении восьми лиг; дальше река разделяется на два рукава, ни один из которых не судоходен. Дальше можно плыть только на плоскодонном скифе». — Старый ученый поднял глаза от книги. — Вот что тут сказано.

Слушая Гана, Гхэ рассматривал устье потока. На его несведущий взгляд, корабль с легкостью должен был там пройти; за песчаной косой и скоплением принесенных водой стволов и ветвей деревьев река казалась широкой и чистой.

Гхэ прищурился. Там, где приток встречался с Рекой, что-то происходило. Струи потока были светлее, и там, где воды сливались, Гхэ заметил завихрения — не в самой влаге, но в той субстанции, что скрывалась за ней. Гхэ уловил отчаяние, звучащее в воздухе, как отзвук знакомой песни.

Отчаяние, боль, голод. Первые два чувства принадлежали вливающемуся в Реку потоку; ощущение голода, несомненно, исходило от бога-Реки — оно в точности напоминало то, что испытывал сам Гхэ, оказавшись далеко от воды, когда его пищей могли быть только живые души. Бог-Река пожирал этот меньший поток — не только его воду, но его душу. Это означало, что в мире есть и другие духи, кроме Реки. Не боги, конечно, но существа, похожие на богов.

Внезапное понимание этого нанесло Гхэ почти физический удар; он не слышал ни слова из продолжавшегося между Гавиалом и Ганом разговора. Глядя на бесконечно длящуюся гибель притока, он словно вновь услышал самодовольный смех того существа, что скрывалось под Храмом Воды, — существа, которое смотрело на Реку почти свысока.

Гхэ едва не убил Гавиала, когда этот глупец дернул его за руку. Он чувствовал, как в нем нарастает мощь, и одновременно ощутил внезапно обострившийся голод — должно быть, отражение голода Реки. Однако предостерегающий взгляд Квен Шен заставил Гхэ смягчиться.

— Ну же, мастер Йэн, — говорил Гавиал. — Я настаиваю, чтобы ты слушал внимательно.

— Прости меня, — сказал Гхэ, стараясь, чтобы в его голосе прозвучал интерес, которого он на самом деле не испытывал. — Я просто задумался о том, что нам предстоит покинуть Реку. Это кажется таким странным.