Цветок камалейника - Громыко Ольга

Радда кинулась было Бренту на шею, но жрец грубо ее отпихнул:

– Уходите.

– А ты?!

– Я сказал: пошли вон отсюда! – прошипел мужчина таким жутким голосом, что шарахнулись даже парни. Привязанного у крыльца Тишша Брент успел спустить сам, и кошак радостно встретил ЭрТара за порогом.

Жрец убедился, что они благополучно скрылись в лесу, и захлопнул дверь. Как решетку крысоловки.

– Хорошо же ты обращаешься со своими «друзьями», – саркастически заметил Архайн. – Эй, хозяин!

Мужик, затюканно вжимая голову в плечи, сбегал к двери за полотенцем. Обережники торопливо одевались, мешая мокрые вещи с запасными сухими.

– Вина хочешь? – Йер гостеприимно показал рукой на стол. – Не бойся, не отравленное. У меня еще полчаса до Взывания, можем скрасить их приятной беседой.

Брент молча прислонился к стене и уставился на паучье гнездо под потолком. Он предпочел бы провести эти полчаса на улице. Но, разумеется, отсюда его уже не выпустят...

– Что, так и будешь у порога стоять, как неродной? – продолжал издеваться Архайн. Успокоившаяся обережь охотно ему подхохатывала.

– Может, под ручку его привести? – предложил Хруск, убирая фьету в заспинные ножны и делая шаг к жрецу.

Тот напрягся, вызвав у врагов новый всплеск веселья. Старшой, немного не дойдя до Брента, свернул к ведру с водой, зачерпнул ковшиком и сделал пару глотков, выразительно глядя на жреца поверх края.

Архайн не торопил события, не отдавая никаких приказов и откровенно наслаждаясь ситуацией.

– Знаешь, Брент, я тут подумал…

Дверь снова приоткрылась, и в щель просунулась мокрая голова ЭрТара.

– Слюшай, ты куда нас паслат’, э?! – заявил он с видом жестоко обманутого человека. – Там же дождь!!! Харошый хазяин такой пагода даже кошка на улица не гнать!

Тишш подтвердил его слова оскорбленным мявканьем и, протиснувшись в дом, вскочил на только что перестеленную для йера постель. Покрутился, критически принюхиваясь, и начал упоенно кататься по хрустящим простыням.

– Вы зачем вернулись?! – По уму Бренту полагалось бы окончательно пасть духом, но на деле у него словно гора с плеч свалилась.

– Как эта зачэм?! – искренне удивился горец. – Ты ж тут драться хатэл – так мы за тэба нагами топай, крики разный кричи! Я, пока плен сидэл, многа всякий придумал!

Архайн от души рассмеялся:

– Учти, Брент, я обещал отпустить их только один раз! И когда на этом полу будет лежать труп – как ты думаешь, что станет с его дружками?

– Да ничего, – спокойно заверил его Джай, заходя вслед за горцем. – Мы ж не звери какие, отпустим твою обережь.

Жрец и йер с одинаковым священным ужасом глядели, как неустрашимая троица нахально рассаживается вдоль стеночки.

– Так у нас ест’ цэлый полчаса, э? – азартно уточнил ЭрТар. Эти гады еще и под окном подслушивали! – Тагда я все-таки спеть вам мой любимый горскый пэсня!

***

Полчаса пролетели незаметно. Для ЭрТара.

Заткнуть горца силой обережь уже не могла, переговорить – тем более. Архайн хранил страдальческое молчание, про себя молясь Темному, дабы тот ниспослал ему озарение, как успешнее всего употребить этих грешников во благо трактата. Радда и Джай давились слегка истерическим смехом. Брент стоял все в той же отрешенной позе; но, надо признать, теперь это давалось гораздо легче. Забившийся в угол хозяин очумело водил по «гостям» взглядом.

Так что когда йер наконец поднялся и направился к двери, почти все вздохнули с облегчением.

На улице по-прежнему лил дождь, ровный и частый. Такой может и час идти и три. Тучи размазались по небу однородным серым слоем.

Архайн ткнул носком землю. Она успела промокнуть даже под длинным выступом чердачного этажа – вода брызгала и затекала с боков. Но хотя бы сверху не капало.

– Прямо здесь и воззовем, – решил он. Хорошо бы, конечно, для большей точности разойтись на полполета, но так далеко отпускать тваребожца нельзя, он может сжульничать. Или вообще не станет взывать, как рванет наутек вместе со своей недоделанной «лозой»… Ничего, Приближенный сумеет определить расстояние до Твари даже по ничтожному расхождению в направлениях.

Брент молча отошел к крайнему столбу и уселся там спиной к йеру. Друзья стеной встали за ним, одним глазом кося на врагов, другим на появившиеся в ладонях жреца семена.

Архайн презрительно фыркнул и тоже отвернулся. На сей раз он выбирал семя вдвое дольше обычного, чтобы наверняка взошло; как-никак им уже больше трехсот лет, от самого Воцарения Двуединого. Дхэры хранили их с великим тщанием, выдавая только Приближенным. Как хорошо, что Архайн держал свой запас по двум тайникам…