Язычник - Мазин Александр

По ту сторону ворот его ждали. Нурманы Сигурда и конные гридни Владимира. Числом – не менее двух тысяч.

Не успел Ярополк выехать – и сразу оказался в окружении врагов.

Екнуло сердце: сейчас налетят, порубят. Сотни полторы изможденных голодом дружинников на отощавших конях – не защитят. Не за себя испугался – за Наталию. Что с ней будет?

Но – обошлось.

Никто не напал. Сигурд был вежлив. Предложил перекусить перед дорогой.

Князь хотел отказаться, но вовремя вспомнил о своих голодных гриднях – и согласился.

В шатре нурманского ярла князя усадили на почетное место. Княгиню – одесную. Сигурд сам поднес рог с медовым вином. Себе налил из того же кувшина: чтоб не думал Ярополк, что вино может быть отравлено.

Кушали дичь, рыбку, рассыпчатую кашу. Сигурд извинялся за простое угощение, а князь с княжной уж и забыли, какова на вкус свежатина.

Сигурд представил племянника: мол, сын конунга и будущий конунг Нурланда.

Ярополк покивал благодушно. Вспомнил, что сам стал князем едва ли не в те же года, что и племянник Сигурда.

Покушав, сели на коней и отправились дальше. Как-то так вышло, что дружинников от Ярополка оттеснили. Теперь вокруг него ехали люди Сигурда. И сам Сигурд.

Так, тесным строем, уже под вечер, они и въехали в Киев. В воротах стояли люди Владимира. Ярополка никто не встречал, никто не приветствовал. Город казался чужим.

Но не разграбленным. Это радовало.

На Горе стражу несли тоже люди Владимира. Ни одного знакомого лица.

В Детинце Ярополка встретил Блуд. Радостный, возбужденный. Сказал, что Владимира нынче в Детинце нет, и вернется поздно. Однако это не страшно. Переговоры братьев вполне подождут до утра. А князю с княгиней неплохо бы передохнуть с дороги.

Ярополка с княгиней проводили в терем. В княжьи покои. То, что Владимир не занял их, а оставил брату, показалось Ярополку важным знаком и так ему понравилось, что он не стал настаивать, чтобы стражу у дверей несли его дружинники. Он лишь спросил: хорошо ли устроят его гридней? Блуд заверил, что очень хорошо. Пусть Ярополк не беспокоится.

И Ярополк послушно отринул тревоги. Он надеялся на лучшее и благодарил Бога. Хотел пойти помолиться в домашнюю церковь, но оказалось, что оставленные на страже свеи не разумеют правильных слов, а их языка Ярополк не знал. Свеи же дали понять, что выпускать Ярополка из покоев не велено. Тот, что потолковей, знаками показал: для его, Ярополка, безопасности. Мало ли… Обидит его кто-нибудь по незнанию. Нехорошо выйдет. А князь со стражников спросит.

По крайней мере так истолковал жесты свея Ярополк. То, что его не выпускают, не очень обеспокоило князя. Меч у него не отняли, говорили вежливо, с почтением.

Ночь прошла спокойно.

* * *

Весть о том, что Ярополк – в Киеве, принес Славка. Услышал, как болтали об этом Дагмаровы свеи в харчевне. От них же Славка узнал, что Ярополк приехал без дружины. Но зато – с княгиней. На переговоры.

– Слышь, братец, а ты ничего не перепутал? – усомнился Артём.

Ярополк сидел в Родне уже десять месяцев, а это означало, что выковырять его оттуда Владимиру не по силам. Еще Артёму было известно, что многие из нурманских вождей настроены покинуть Гардарику и двигаться дальше, в Византию. Там на воинов-чужеземцев всегда был хороший спрос. Держало их только то, что Владимир не спешил расплачиваться с союзниками. Понимал: такие, как ярл Торкель, получив деньги, тут же уйдут. И хорошо, если не разграбят что-нибудь напоследок. А пока жив Ярополк, отпускать нурманов Владимиру – не с руки. Далеко не все в Киеве желали его – князем. Многие склонялись к тому, что под Ярополком – привольнее. Тем более Ярополк был – свой, а Владимир, хоть и сын Святослава, а все равно чужой, новгородский. Не нравилось и то, что купцы новгородские теперь шли впереди киевских. И в караванах, уходивших вниз по Днепру, теперь было больше северян, чем южан.

Владимир как мог старался не раздражать Киев. Он даже христиан почти не утеснил. Опасался бунта. Пока в Родне сидит Ярополк, пусть – в осаде, но живой, Киеву есть из кого выбирать.

– Ничего я не перепутал! – заявил Славка. – Сам приехал. И княгиню привез. Не веришь – проверяй!

– Точно – на переговоры? – усомнился Артём. Может – пленником?

– Вроде нет. Свеи говорили: он при оружии ехал. На переговоры.

– Дурень! – сердито сказал Артём. – Какие переговоры могут быть у кота с мышью!

– Дурень, – согласился с сыном Сергей. – Владимир его уберет.